Сезон охоты на ведьм
Шрифт:
– Кто-то использовал меня в роли дойной коровы, – сказал он, – а заодно подсадной утки. Но в последние дни я сделался слишком активен, и за меня принялись всерьёз, равно как и за моё окружение. Пару раз я сорвался с крючка, а сегодня Бондарь вдруг сам меня отпустил – на развод, что ли? Или рассчитывает изловить на меня рыбку крупней? Что-то изменилось с позавчерашнего дня – что? И почему он допытывался про Юльку? Чёрт, надо разыскать её – срочно!
Отодвинувшись от девушки, он поднялся с постели и стал одеваться, с опаской прислушиваясь к себе. Что-то бурлило в глубине сознания, грозя вскорости разродиться – прозрением либо чем похуже.
– Я с тобой! – сейчас же вскинулась Кира.
Вадим глянул на неё с сомнением:
– А потянешь?
– К твоему сведению, – сообщила она, тоже хватаясь за одежду, – от этих игр у нашей сестры только прибавляется сил. Недаром восточные немцы использовали секс вместо допинга.
«Но лишь для спортсменок! – подумал Вадим. – Другое дело, где черпают девицы эти силы. Ничего ведь не приходит из пустоты».
– Да, но тебе-то зачем влезать? – сказал он вслух. – Кто знает, куда я влечу теперь! Правоверным гардейцам лучше избегать моих разборок.
– Считай, я просто возвращаю долг, – предложила Кира. – К тому ж до утра я вроде как в отпуске.
– Ну, как знаешь.
Почти бегом они спустились по винтовой лестнице в гараж, снова загрузились в машину. Только теперь за руль сел Вадим.
– Пристегнись, – попросил он. – Покажу, как ездят крутари.
– Напугал! – сказала Кира, однако повиновалась, признавая за ним главенство на эту ночь. – Куда сейчас?
– Ко мне – для начала.
Ворота разъехались. На предельном ускорении колёсник прорвался сквозь хлещущие ветви, сразу повернул, чисто вписавшись в арку, и выскочил на тихую тёмную улочку.
Как быстро прошёл день!
– Выпендриваешься? – спросила девушка.
– Испытываю, – возразил Вадим. – Ничего машинка! Шины цепкие, мощи хватает, шумит не слишком.
– Конечно, это не «ворон», – ревниво заметила Кира.
– Да уж конечно! – хмыкнул он, снова вспомнив Гайдая – прямо современный фольклор. Впрочем, уже не вполне современный, не для Киры. Но его «И.В.» – это был класс!..
И добавил, со значением подняв палец:
– «Дальше – тишина».
– Опять Шекспир? – блеснула эрудицией девушка. А может, просто угадала.
– Точно. Но теперь в интерпретации Лозинского. Всё же вольготно жилось Вильяму! – позавидовал Вадим. – Почти все сюжеты он брал из истории либо из преданий, а то и вовсе заимствовал. Зато потом делал из них такие конфетки!..
– Я молчу, – напомнила Кира.
Умолкнув тоже, Вадим на полной скорости принялся кружить по пустынным улицам, проверяя себя на «хвостатость». А мысле-облаком обследовал все закутки шустрой машины – занудливая процедура, однако насущная. В повороты влетал не тормозя, и тогда обоих мотало на ремнях, но страховка оказалась надёжной.
Лишь уверовав в отсутствие слежки, Вадим направил колёсник к цели, разбрасывая щупы пошире: не дай бог, прицепится кто. Наверняка же Бондарь просчитал ближайшие шаги поднадзорного и учёл его повышенную чуткость. Правда, он мог ошибиться в оценках – на этом и стоит сыграть.
– По-моему, мы направляемся не к тебе, – негромко заметила Кира.
– А что я там потерял? – откликнулся Вадим. – Ляпнул, что в голову пришло, – лишь бы не разочаровывать гаражных слухачей. И колёсник мог быть напичкан электроникой.
– Нет? – удивилась она. – Ты проверил?
Вадим усмехнулся:
– Похоже, Алекс меня оценил и с машиной решил не глупить. Так что осталась ты, милая, без прикрытия!.. Впрочем, ещё не поздно сойти. «Остановить жизнь» или как?
– Жди! – фыркнула Кира. – Уж если доверила тебе самое дорогое: девичью честь…
– Ты служебную доверь, – сказал Вадим. – Эти мне самураи, князеньки, сюзерены с вассалами!.. Детство человечества.
– Раз нельзя без игр, достойней играть по этим правилам, – примирительно возразила девушка. – Или ты знаешь лучшие?
– Лучше подрасти и начать взрослую жизнь. Это не так скучно, как кажется.
– Об этом после расскажешь, ладно? Сейчас объясни, куда мы едем.
С сожалением Вадим пожал плечами: какими прагматичными бывают женщины!
– Помнишь, как замельтешил я возле подбитого «ворона»? – спросил он. – Ведь я там Юльку учуял – больше некого. Сколько б она ни пряталась от меня, разве такую магию скроешь!
– Опять за своё? – возмутилась Кира. – При чём здесь магия? Давай придерживаться фактов, как и раньше, – твоя ж идея!
– Так меня, так, – одобрительно закивал Вадим. – Только я ведь и говорю о факте. Ну чую я магию, что поделаешь? И если сей факт мы отринем за неправдоподобие, дальше не сдвинемся.
– Господи, Вадим!.. Ты все уши прожужжал мне про Порядок да Хаос – ладно, куда ни шло, сойдёт за мировоззренческую концепцию. Но магия?!
– Милая, дальше и вовсе просто: магия есть процесс созидания, и происходит он, когда Порядок закорачивается на Хаос. Это как пробой в конденсаторе, знаешь?
– «Порядок на Хаос», – гнусаво передразнила она. – И всё, да? Какая прелесть!
– Ну ты же слышала байку про «живую» и «мёртвую» воды? «Мёртвая» – это концентрат первородных программ, восстанавливающий повреждённые тела по изначальному образцу; а вот «живая»…
– Это рассудок у тебя повреждённый! – перебила Кира. – Куда мы всё-таки едем, мучитель, ты можешь сказать?
– К нашему «ворону», конечно, – ответил Вадим. – Без него теперь не обойтись… И не говори, что женского в тебе недобор! – хмыкнул он. – По-моему, в самый раз – судя по аргументации.
– Зачем тебе Юля? – строго спросила девушка. – Ты во что меня втравил, признавайся! Личные делишки обстряпываешь?