Сезон охоты
Шрифт:
Я отлично понимал, что они со мной сделают, если настигнут. Поэтому бежал так, как, наверное, не бегал даже под душманскими пулями. Однако это не мешало мне реально оценивать ситуацию. У меня было значительное преимущество: я был по эту сторону стены. Чтобы перебраться через неё (а стена как-никак с колючей проволокой), им потребовалось бы время. Был у них и второй вариант: вернуться к воротам и покинуть территорию базы естественным путём. Но это тоже давало мне значительную фору. Однако нельзя было сбрасывать со счетов
Автотранспорт…
Ментовский «уазик» всё ещё на дороге. Вот что меня спасёт!
Я быстро сориентировался на местности, скорректировал направление. Шоссе было где-то рядом, я это чувствовал. Я ломился сквозь кустарник и густой подлесок, в кровь изодрал руки и лицо, дважды падал, проваливаясь ногой в кротовьи норы, но темпа не сбавлял.
Вот наконец и шоссе. Я огляделся. Машины нигде не было видно. Я выругался и побежал вдоль дороги, в ту сторону, откуда, как я помнил, мы приехали. И тут… Я не успел нырнуть с обочины в спасительный кустарник, как совсем рядом услышал нарастающий шум автомобильного двигателя. Ну всё, допрыгался!..
– Эй, сюда! – услышал я вдруг до боли знакомый голос, прорвавшийся сквозь визг тормозов. – Быстрее!
Это был бухгалтер. Чёрт рыжий, как же я рад был сейчас его видеть!
Я кинулся к машине, рывком открыл дверцу водителя.
– Двигайся!
Он не стал спорить. Я занял его место и до отказа вдавил педаль газа в пол.
Как-никак, пять лет таксистом работал. И не где-нибудь, а в Москве. Так что школу высшего пилотажа я прошёл по полной программе.
10.
Мы неслись по лесному шоссе на бешеной скорости. Я не отрывал взгляда от зеркала заднего вида, с тревогой ожидая появления преследователей. То, что нас преследовали, я нисколько не сомневался.
– Спасибо, рыжий! – крикнул я. – Не ожидал.
Он промолчал, но было видно, что он доволен. Я заметил, что теперь он был в гражданском – милицейский китель исчез.
Преследования пока видно не было. Если честно, я не очень-то опасался, что нас схватят именно здесь, на дороге. Уж где-где, а на дороге я был королём, здесь им вряд ли удастся меня достать. Да и фора у нас была значительная.
Нет, я опасался другого.
Они видели моё лицо. Камера слежения зафиксировала его, записывающая аппаратура наверняка занесла изображение в память компьютера. Плюс у них были мои документы. Паспорт, в котором чёрным по белому указана моя прописка. А это значит, что им известно, где искать меня в Москве. Возможно, меня там уже будут ждать.
Хреново. Влип по самые уши. А всё из-за фотоаппарата. Они видели, как я заснял сцену убийства. Целую плёнку отщёлкал. Богатейший материал для моей газеты, компромат, которому цены нет.
Цены нет… Цена есть всему,
Этот компромат ставил меня под удар, но он же был и моим козырем. Если я сумею с умом распорядиться им, скрыть в надёжном месте ещё до того, как они настигнут меня, у меня будет шанс сыграть в их игру уже по моим правилам.
Как не опасна была сейчас для меня Москва, это было единственное место, где я мог укрыться. В большом городе затеряться легче, чем в тайге. Кроме того, Москва была моим домом, я знал там каждую улочку, каждый переулок, каждый метр мостовой – работа в такси не прошла для меня даром.
Единственным моим уязвимым местом был сын. Васька. Сейчас он у матери, на даче, но найти его (если будет желание) для них не составит труда. Кто-то когда-то сказал, что с рождением сына у человека появляется новый объект уязвимости. Своего рода Ахиллесова пята. Была такая пята и у меня. Это уже их козырь. Мой сын, Васёк. О нём я должен подумать в первую очередь, не дать им разыграть их козырную карту.
Сейчас моя цель – Москва.
Я машинально с силой нажал на газ, и «уазик», скользнув на обочину, чуть было не влетел в густой кустарник. Я резко вывернул руль и чудом избежал столкновения. Краем глаза я видел, как рыжий с испугом косится на меня.
– Не дрейфь, бухгалтер, тебя они не тронут. Надеюсь, они тебя не видели. Если, конечно, твой подельник тебя не заложил.
Испуг на его лице усилился.
– А где… где Валерий?
– Валерий? – Я обжёг его таким взглядом, который мог бы испепелить любого, куда более толстокожего, чем этот рыжий, но он, на своё счастье, в этот момент на меня не смотрел. – Валерий твой в одну игру с ними сыграл: когда один, с «макаром», убегает, а трое, с «калашами», его догоняют. Слыхал пальбу?
– Ну…
– Баранки гну. Проиграл твой подельник, понял? Убили они его.
Я рассказал ему всё, что видел, пока сидел на своей ветке.
– Вот здесь, – я ткнул пальцем в фотоаппарат, – убийственный компромат на них. Убийственный в буквальном смысле слова: здесь заснято убийство. И поэтому сейчас они гонятся за мной, – продолжал я, зорко вглядываясь в каждый изгиб дороги. – За мной, понял? Ты вне игры, парень. Давай, вали отсюда, я как-нибудь сам.
Он упрямо замотал рыжей головой.
– Я должен вам помочь…
– Чем? – я метнул в него взгляд, полный неприязни и злости. – Ты мне уже помог, там, в поезде. Ладно, тачку сейчас подогнал, здесь я согласен. Спасибо, ещё раз. Но всё, на этом квиты, понял?
– Нет, Иван Петрович, без меня вы не выберетесь. Вам на станцию надо, на поезд, до Москвы.
Я какое-то время молчал и наконец одобрительно хмыкнул.
– Что ж, дело говоришь, парень. Ну и?..
– Надо знать расписание. Большинство местных станций московские поезда проскакивают. Вам нужна крупная станция, там больше шансов сесть на поезд.