Сезон свинцовых дождей
Шрифт:
В своей наглости Таран дошел до того, что заставил Буратаева вскрыть банковские закрома. В стальных сейфах обнаружилась огромная сумма – в рублевой и валютной массе, в общей сложности – около полутора миллиона долларов. Но Таран-то запросил с банкира три зеленых «лимона».
– Поймите, Антон Алексеевич, если вы сейчас заберете все, банк не сможет нормально функционировать. Будут нарушены контракты, договоренности, начнутся сбои в отлаженном механизме...
– Да ладно тебе, Олежа, расслабься...
Банкир по возрасту годился Тарану в отцы, но это не мешало ему обращаться к нему
– Все путем. Это же теперь мой банк, да? Зачем я буду скручивать башку курице, которая несет для меня золотые яйца? Я лучше скручу башку тебе, да поставлю на твое место своего человека. Ну, это если ты не сможешь отстегивать мне сорок процентов от прибыли...
– Сорок процентов?! – схватился за голову банкир. – Так это же грабеж!
– Ну да, грабеж. А что делать? Жизнь нынче такая тяжелая. Двадцать процентов в счет будущего и столько же в счет прошлого. Я, между прочим, до пятого класса отличником был по математике. Как видишь, считаю хорошо...
Менты появились в десятом часу ночи. Кряк с дуру едва не отдал команду на огонь. Но Таран его остановил. Все, страсти улеглись. Приказ состоялся, теперь он и его пацаны представляли службу безопасности и могли находиться в банке хоть круглые сутки напролет.
Майору из Первомайского РОВД разрешили пройти в кабинет директора. Двух сопровождавших его автоматчиков попросили остаться в приемной. Секретарша уже успокоилась и вела себя так, как будто ничего не произошло. Из кармана Буратаева ей презентовали две штуки баксов в счет моральной компенсации, а Бизон, прикола ради, пообещал на ней жениться. Лизонька соорудила кофе для ментов, вильнула сочной попкой приличия ради.
А майора угостили коньяком. Настоящий «Наполеон» из Франции, не какая-то там польская подделка. Таран лично разбросал коричневую жидкость по хрустальным рюмкам. В нем трудно было узнать того свирепого бандита, который каких-то три-четыре часа назад кошмарил Буратаева и разрушал прежние устои. Официально признанный начальник службы безопасности – мент при всем желании к нему бы не подкопался. А он и не подкапывался, потому что желания не было. Хотя, конечно же, он догадывался, с кем имеют дело и что за революция произошла в банке. Но страшно же связываться с бандитами. Что уж про мента говорить, если Таран и сам себя иногда боялся.
Майор тяпнул коньяку, попросил Буратаева распустить персонал и мирно отчалил от обетованной пристани.
Персонал распустили. Связанных охранников расхомутали и погнали прочь пинками под зад. Остался только Буратаев, секретарша Лизонька и две милашки из расчетно-кассового отдела. Таран не хотел покидать банк, как будто за время его отсутствия здесь мог произойти новый переворот в пользу Казака. Он лично обошел им же выставленные посты и закрылся с девочками в директорском кабинете. Там он пил с ними коньяк, весело болтал на вольные темы. Больше всех ему понравилась блондинка Ирочка. С ней он заперся в кабинете начальника службы безопасности, который отныне должен был принадлежать ему.
Пока он жаждал Ирочку, размеры кабинета его не смущали. Главное, чтобы собственный размер не подвел. А когда дело было кончено, кожаный диван показался ему маленьким и неудобным, а кабинет
4
Восемь лет назад Казак закончил техникум в Свердловске. Столько времени прошло, а он все помнит один не очень забавный случай. Хату они с пацанами снимали, с бабками туго было, но как-то обходились. Как-то пацаны на выходной по домам разъехались, а Казак остался. Бабки как назло закончились, а жрать охота. Ничего, он выкрутился. Всю ночь таскал мешки на железнодорожной станции. Заработал денег, картохи себе с мясом нажарил. А хлеба, как назло, купить забыл. Благо, что магазин рядом был. Но пока он за хлебушком ходил, пацаны объявились. И сожрали всю картоху. Он всю ночь вагоны разгружал, своим горбом бабки зарабатывал, у плиты наконец стоял, а эти хмыри объявились и на халяву все сожрали... Обидно было.
Так и сейчас. Он такое дело замутил. Бабу купил, с майором Барабулей ее свел, чтобы его затем через нее подставить. И ведь подставил. Менты сработали четко – засняли сцену, где Гиреев бабки чекисту передал. В тот же день менты бросили Барабуле предъяву. А ночью спецы Казака сделали Гиреева. Трубу от «мухи» отдали Оксанке, чтобы она не очень хорошо ее спрятала... Короче, Гиреев в морге, Барабуля за решеткой. Такое дело сделано, столько труда, бабок и нервов затрачено. «Новую эру» голыми руками можно было брать, а тут раз – и Таран, падла, нарисовался. И «сожрал всю картоху»...
Казак чувствовал себя так, как будто его обделали с головы до ног. Попадись ему сейчас Таран на глаза, он бы удушил его голыми руками.
– Он всю ночь в банке проторчал, – докладывал Сухан. – Баррикад настроил, посты выставил. Короче, закупорился. Боится, что мы нагрянем...
– Знает, пес, чье мясо сожрал! – злобно прошипел Казак.
– Тут мне мент из Первомайского отзвонился, – продолжал Сухан. – Короче, Таран себя на место Гиреева назначил. Все, как положено, приказ на бумаге, подпись Буратаева...
– Положено, говоришь?.. Самого Тарана положить надо. Наглухо.
– Это война.
– Ты чо, Сухан, не въехал? Война еще вчера началась...
– У Тарана полсотни «пехоты». Ну, если надо, еще сотню наберет...
– А стволы?
– Ну, я не знаю. Раньше было не очень. А сейчас как, сказать не могу... Тут один чертяка из Свердловска крутился. Говорят, насчет стволов базар был. Наши поздно узнали, когда уже чертяки след простыл. Я так думаю, он стволы Тарану сбросил...
– Сколько?
– Ну, не думаю, что много. Если бы много, я сразу бы узнал...
– Туго у него со стволами. Люди есть, с «волынами» проблема. Зато у нас все на мази. Всю пехоту под ружье поставим. И еще две сотни пацанов наберем.
– Ну, полсотни стволов мы еще наскребем...
– Ниччо, остальным – кастеты, цепы, палки...
– Так что, будем стрелу Тарану забивать?
– А он забивал нам стрелу, когда банк брал? Как та падла, втихаря... Где он сейчас?
– Ну, в банке. Типа осваивается...