Сфагнум
Шрифт:
— Хомяк, может, ты все-таки покопаешь? — обратился Шульга с железом в голосе.
— Мне плечо болит, — отозвался Хомяк. — Я на нем лом тащил. Работай, Шуля! Ты же умный!
Изобразив траншею метров в пять длиной и в полметра глубиной, отчаявшись увлечь предприятием Серого, Шульга перебрался на высокий левый берег. Тут земля была более податливой, кроме того, тут у него появилась надежда: он все вспоминал про спящий за ласточкиными гнездами чугун. «А может, и не чугун, — говорил он себе, — а может, и сундук. Старый такой, с клепками». Яма постепенно оформлялась у него в неровный овал: он углубился
— Есть! — невольно вскрикнул он, обнаружив, что и Серый, и Хомяк за ту долю секунды, которая прошла после обнадеживающего скрежета, успели проснуться, встать, отыскать глазами Шульгу, подойти к яме и нависнуть над ней.
— Там, внизу, — без сил выдохнул Шульга.
— Давай я покопаю, — неожиданно предложил Хомяк.
— Иди, отдыхай! — дал ему подзатыльник Серый. — У тебя ж нога болит. Или что тебе там сегодня болит?
— Пацаны, я сам уже управлюсь! — отказался от помощи Шульга. Вот он поднимает на вытянутых руках тяжеленный чугун, из которого сыплются золотые монеты. Вот он срывает хлипкую крышку, сделанную из кованого стального листа, вот, в полубессознательном от восторга состоянии, обнаруживает, что, помимо червонцев, тут лежат еще брильянты, жемчуга и корона, пусть там будет корона, но не такая, как у русского царя, а как в сказках — острозубая, из ажурного золота, чтобы самому можно было сфотиться в ней — перед тем, как отдавать барыгам.
Приятели прыгнули в яму и начали разгребать землю ладонями, вычерпывая ее там, где лом царапнул по твердому.
— Я ж сказал, сам! Вы мешаете! — пытался выгнать их Шульга: они могли испортить ощущение триумфа.
Тем временем под лопатой быстро мелькнула лысина обычного камня, мелькнула, да скрылась под осыпающейся вниз землей: еще была надежда, еще могло показаться, не может быть, что камень! Но несколько целенаправленных движений лопатой обнажили именно спрятанный под землей валун — около метра в диаметре и неизвестно, сколько в высоту.
— Камень? — вскрикнул Хомяк. — А кто тут кричал? Клад, клад!
— Хомяк, тут никто не кричал «клад, клад»! — оборвал его Шульга.
— Ну а хули ты копать начал быстрей, будто реально рыжье тут увидел?
— Хомяк, уймись! — веско сказал Серый. — Человек работал, пока ты на массу давил тут, сопли сонные свои по земле размазывал. Ты б поблагодарил.
— За что, за камень благодарить? — не соглашался Хомяк.
— Пацаны, давайте мозг запитаем, — предложил Шульга голосом, полным энтузиазма. — Вот смотрите, решает крестьянин в средние века спрятать миллион, который за жизнь накопил. Он идет в сберкассу, снимает кэш золотом, идет к канаве этой, ищет место. А берега — голые, как жопа у лошади. Если он просто прикопает свое сокровище на ровном месте, то через десять лет хер отыщет, верно? Ориентир нужен, так?
— К чему ты клонишь? — уточнил Хомяк, который считал еще не вполне исчерпанной предыдущую фазу ссоры.
— К тому, что он идет на берег и видит валун. Закапывает свой вклад под этот валун, говорит сыну: сынок, если я на заводе сдохну или меня телега собьет, знай, все наши семейные лэвэ — у канавы под камнем. Вот и все. А потом сынка забривают в солдаты и отправляют в Афган, где его душманы из духовых ружей по хуям пускают. И вот рыжье остается нас ждать. Под этим самым камнем.
Троица, как по команде, посмотрела на валун.
— Выходит, нам этот камушек поднять надо? — оценил масштабы проблемы Серый.
— Выходит так.
Парни спрыгнули в яму и начали быстро обкапывать камень. Теперь Серый орудовал лопатой, Хома и Шульга — руками. С одной стороны у камня под землей оказался тридцатисантиметровый выступ, который мог еще больше раздаться в глубине, делая валун совсем уж неподъемным. Серый занялся обнажением этой стороны, разочарованно покряхтывая, с каждым новым обнажающимся вглубь сантиметром валуна.
— Да когда ж ты кончишься? — спрашивал он у камня. Камень ему не отвечал.
Наконец, лопата нащупала нижнюю кромку и зашла под камень.
— Есть конец! — выкрикнул Серый.
Хомяк распрямился и думал пошутить на тему стилистически амбивалентного с его точки зрения слова «конец», но перед глазами потемнело: он обнаружил, что слишком устал, чтобы шутить по поводу слова «конец».
— Укатали! — буркнул он и продолжил удаление излишков земли с камня.
— Ноготь сломал, — хмуро буркнул Шульга.
— К педикюру сходи, — не разгибаясь, отозвался Хомяк, у которого для подтрунивания над Шульгой всегда были силы.
— Педикюр тебе такой новый ноготь сделает, что Серый потом на тебе женится, — Хомяк думал, что «педикюр» — это мужчина, делающий маникюр мужчинам.
— Хомяк, я тебе уже говорил: «педикюр» это маникюр на ногах, — попытался просветить приятеля Шульга.
— Да хоть на костылях! С массажем простаты! — отмахнулся Хома. — Я когда мужик с мужиком — не понимаю, а на зоне это называется «петух».
Наконец, камень был оголен. По своим очертаниям он перекликался с дизайном «Пежо-206», но не каждый мог провести такую смелую параллель.
— Сейчас я его подниму, — сказал Серый, просунул под валун свои ручищи и напряг жилы. Лицо у него приобрело тот темно-малиновый окрас, который хорошо известен людям, регулярно смотрящим соревнования по поднятию штанг. Камень не только не поднялся в воздух, он даже не сдвинулся с места.
— Не понял, — разозлился Серый. Он подхватил ломик, вбил его под камень и налег на получившийся рычаг всем телом. Валун едва шевельнулся.
— Он тяжелей, чем мы думали, пацаны, — мудро заключил Шульга.
— И че будем делать? — начал паниковать Хомяк.
— Я его, ссуку, наверх все-таки выкину! — обещал Серый. — Только отдохну минуту.
— Серый, расслабься, не рвись. Аппендицит вылезет, потом нам ржавыми ножницами тебе вырезать. Мы же не хирурги с Хомой. Пожалей нас.
— Вылазит не аппендицит, а грыжа, — поправил его Серый, который был ближе знаком с проблематикой последствий тяжелых физических нагрузок.
— Предлагаю следующее, — снова заговорил Шульга, — камень наверх поднимать не будем, тут тросы нужны и лебедка. Я сейчас вот эту площадку возле него расширю, яму в эту сторону немного больше сделаю. И мы место под него рядом организуем и просто сдвинем его. Поднатужимся и сдвинем в сторону.