Сфера
Шрифт:
Мэй ничего не понимала.
– Но как вы за это платите? В смысле, одна только МРТ стоит…
– Ну, профилактика дешева. Особенно если сравнить обнаружение опухоли на четвертой стадии и на первой. Разница в стоимости огромна. Сфероиды по большей части молоды и здоровы, наши затраты составляют малую долю затрат на медицину в компании такого же масштаба, но не такой предусмотрительной.
У Мэй опять возникло впечатление – уже привычное, – что на всем белом свете одна лишь «Сфера» способна задумать – или попросту умеет внедрить – реформы до того необходимые и настоятельные, что их уже незачем даже обсуждать.
– Когда в последний раз проверялась?
– В
– Так. Ничего себе. Начнем с основных показателей, базовых. Видела такое? – Врач протянула ей серебристый браслет дюйма три шириной. Мэй видела мониторы здоровья у Джареда и Дэна, но у обоих браслеты были резиновые и болтались на руке. Этот был тоньше и легче.
– По-моему, да. Пульс мерить?
– Точно. Многие давние сфероиды носят что-то подобное, но жалуются, что браслет слишком свободный, как бижутерия. Мы его переделали, чтоб держался. Примеришь?
Мэй примерила. Врач приладила ей браслет на левое запястье и защелкнула. Получилось туго.
– Теплый, – сказала Мэй.
– Пару дней будет теплым, потом вы друг с другом свыкнетесь. Но он, само собой, должен касаться кожи, чтобы мерить то, что мы хотим померить, то есть все. Ты же хотела полную программу?
– Видимо.
– При поступлении ты сказала, что хочешь полную программу рекомендованных обследований. По-прежнему хочешь?
– Да.
– Хорошо. Выпей. – Врач протянула Мэй густую зеленую жижу, над которой трудилась. – Это смузи.
Мэй выпила. Жижа была вязкая и холодная.
– Ты проглотила сенсор, теперь он подключится к монитору на запястье. Сенсор был в стакане. – Врач игриво пихнула Мэй в плечо. – Обожаю эту процедуру.
– Я уже проглотила?
– Так лучше всего. Если сунуть его тебе в руку, ты будешь мяться и кряхтеть. А сенсор крошечный и, конечно, органический. Пьешь, ничего не замечаешь, и готово.
– То есть сенсор уже внутри.
– Именно. И он, – прибавила врач, пальцем постучав по браслету, – уже активирован. Он соберет данные: сердцебиение, кровяное давление, холестерин, тепловой поток, поступление калорий, продолжительность сна, качество сна, эффективность пищеварения и тому подобное. Сфероидам, особенно тем, у кого тоже работа временами стрессовая, полезно, что он меряет кожно-гальваническую реакцию, – ты видишь, когда перенапряглась или нервничаешь. Если мы наблюдаем у сфероида или у целого отдела ненормативные уровни стресса, можно, скажем, нормализовать нагрузку. Браслет меряет водородный показатель твоего пота – ты понимаешь, если обезвожена и нужна щелочная вода. Он считывает твою осанку – ты понимаешь, когда сменить позу. Кислород в крови и тканях, уровень эритроцитов, плюс шагомер. Как ты знаешь, врачи рекомендуют десять тысяч шагов в день, а монитор покажет, насколько ты близка к норме. Пройдись-ка.
Мэй увидела на запястье число 10 000 – и с каждым шагом оно уменьшалось: 9 999, 9 998, 9 997.
– Это модель второго поколения. Мы сейчас выдаем ее нубам, а через несколько месяцев подключим всех остальных. По сути, чем полнее информация, тем лучше мы о вас заботимся. Если информация неполна, в наших данных лакуны, а с медицинской точки зрения лакуны приводят к ошибкам и упущениям.
– Я понимаю, – сказала Мэй. – Меня в колледже это мучило. Ты сам сообщаешь данные о своем здоровье, а в результате не данные, а полная катавасия. Три студента умерли от менингита, пока все сообразили, как он распространяется.
Доктор Вильялобос помрачнела:
– И ведь уже можно обойтись без таких крайностей. Нельзя ожидать, что студенты будут все сообщать сами. Это нужно делать за них, а они пускай себе учатся спокойно. Ты сама подумай. Одни только вензаболевания, гепатит С – если б эти данные были доступны, можно было бы принимать меры. А не гадать на кофейной гуще. Слышала про исландский эксперимент?
– Кажется, – сказала Мэй, но без особой уверенности.
– Ну, в Исландии невероятно гомогенное население, большинство жителей корнями уходит в многовековую историю острова. Кого ни возьми, генеалогия прослеживается на тысячу лет назад. Стали расшифровывать геномы исландцев, всех до единого, проследили всякие заболевания до истоков. Получили массу ценнейших данных. Ничего нет лучше стабильной и относительно гомогенной группы под действием одних и тех же факторов – и полезно исследовать ее во временной протяженности. Фиксированная группа, полнота информации – ключи к максимальному успеху. Короче, мы надеемся сделать нечто подобное. Если наблюдать всех нубов, а потом и все десять с лишним тысяч сфероидов, во-первых, мы будем засекать проблемы задолго до кризиса, а во-вторых, соберем данные о популяции в целом. Большинство нубов плюс-минус ровесники, в целом здоровы, даже инженеры, – сказала она и улыбнулась – очевидно, она так шутила отнюдь не впервые. – И если где какие отклонения, мы хотим знать – вдруг существуют тенденции, вдруг мы чему-то научимся. Разумно ведь?
Мэй отвлеклась – ее заворожил браслет.
– Мэй?
– Да. Прекрасно.
Браслет был красив – пульсирующий свод таблиц, числа, огоньки. Сердцебиение обозначалось тонко отрисованной розой – она распускалась и закрывалась. Снова и снова голубой молнией выстреливала ЭКГ. Температура крупно, зелеными цифрами, 98,6, [18] что напомнило ей о среднем рейтинге за день, 97, – надо исправлять.
– А это что? – спросила она. Под цифрами рядком располагались кнопки и значки.
18
37o С.
– Ну, браслет умеет измерять еще кучу показателей. Если бегаешь, он покажет, сколько пробежала. Сравнивает частоту сердечных сокращений в покое и в активном состоянии. Измеряет индекс массы тела, прием калорий… Ага, ты приспособилась.
Мэй деловито экспериментировала. Она, пожалуй, никогда не видела столь элегантного предмета. Десятки уровней информации, каждая величина позволяет уточнить, вникнуть глубже. Она постучала по значению температуры – браслет показал температуру за прошедшие сутки, самую высокую, самую низкую, среднюю.
– И, разумеется, – прибавила доктор Вильялобос, – все данные хранятся в облаке и в твоем планшете – короче, где хочешь. Всегда доступны и постоянно обновляются. Если упадешь, ударишься головой и тебя заберет «скорая», фельдшеры мигом получат доступ к анамнезу.
– И это бесплатно?
– Конечно, бесплатно. Это входит в твою медицинскую страховку.
– Очень красивый, – сказала Мэй.
– Да, всем нравится. Теперь я задам стандартные вопросы. Когда была последняя менструация?
Мэй поразмыслила.
– Дней десять назад.
– Сексуально активна?
– Сейчас нет.
– А в целом?
– В целом – конечно.
– Противозачаточные принимаешь?
– Да.
– Хорошо. Если хочешь, мы продолжим выписывать. Перед уходом обратись к Тане, она тебе даст презервативы – сама понимаешь, таблетки спасают не от всего. Другие лекарства?
– Никаких.
– Антидепрессанты?
– Не-а.
– По-твоему, ты в целом счастлива?
– Счастлива.