Сфинкс
Шрифт:
Девушка обиженно взглянула на Бориса.
– Интересно, как это у тебя выйдет...
Пошуровав кочергой в камине, Борис загасил сигарету и двинулся в ванную. Он разделся, встал под душ и приступил к исследованию никелированной панели, обилием ручек, кнопок и рычажков похожей на пульт управления космического корабля. Он едва не ошпарился, прежде чем научился регулировать температуру воды. Но больше, чем столь очевидное стремление усложнять жизнь, Бориса удивило наличие окна в наружной стене, через которое был виден парк. Впрочем, почему бы и нет, подумал он. Ванная с окном снизу доверху, без штор - невидаль
Второго халата не оказалось. Борис закутался в огромное полотенце наподобие древнего римлянина. Вернувшись в гостиную, он вскинул руку в салюте.
– Марк Антоний, начальник конницы и сенатор, приветствует тебя, царица Египта!
– О... Ты похож на Антония. Особенно очки.
– Я Антоний в современной трактовке, - пояснил Борис.
– Очки символизируют большой ум.
Пока он принимал душ, гостиная успела согреться. При мягком освещении, дополненном отсветами оранжевого пламени, комната стала ещё более уютной и домашней, даже словно уменьшилась в размерах. Оля сервировала стол, приготовив скромную закуску из запасов Слейда, поставила в центр новую бутылку вина. Приспособлением вроде автоматического штопора, найденным Олей - тоже характерный штрих непривычного быта - Борис откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
– Давай выпьем за корабли, - сказала девушка. Отражение огненных языков плясало в рубиновой сердцевине бокала.
– За те, что идут ко дну?
– Нет. За те, что держат путь к далекому дому... И возвращаются. И за вас, храбрый капитан.
– Корабли не возвращаются, - Борис поднял бокал.
– Корабли уходят и приходят, а это совсем не одно и то же.
– Я рада.
– Чему?
– Я и сама так думала, а ты правильно угадал.
– Я не угадывал, я теперь знаю.
Они выпили понемногу, просто чтобы ощутить вкус вина.
– Неужели для того, чтобы отличить важное от пустяков, - сказала Ольга, опуская взгляд вниз, к огню, - неужели для этого надо, чтобы в нас стреляли?
– А что, по-твоему, важно?
– Сидеть в кресле у камина.
– Пить вино.
– Говорить ни о чем.
– И молчать о том же.
Они улыбнулись друг другу одними глазами.
– Планировка английских домов, - промолвил Борис, - такая же загадка, как и те штуки в ванной. Например, мистер Слейд упоминал о том, что где-то тут есть спальня. Но вот где...
Оля подошла к Борису, присела на подлокотник его кресла, провела рукой по его влажным волосам.
– Зачем тебе спальня, Антоний? Вот ковер. Это шкура льва, поверженного Гераклом. А за окнами шумит великий Рим, и так близка битва при Акциуме...
Борис прикоснулся щекой к щеке девушки, глядя, как опадают и становятся красными языки пламени в камине.
– Антоний проиграл битву при Акциуме, - очень тихо выдохнул он.
– Нет. Если ты сражался, ты уже не проиграл.
10
Джек Слейд очень устал. Так всегда с ним бывало: бюрократическая канитель после операции выматывала сильнее, чем работа на холоде, во враждебном
Марстенс уехал на какое-то таинственное совещание на Даунинг-стрит, и Слейд получил долгожданную передышку. Он даже позволил себе выпить рюмку французского коньяка - только одну, как лекарство от усталости.
В кабинете было полутемно из-за прикрытых штор. Слейд включил компьютер, вынул из сейфа привезенную из Москвы дискету, посмотрел на нее. Здесь, в Лондоне, ещё никто не заглядывал в файл, никто кроме Слейда даже не взял дискету в руки, и это было очень странно. Как правило, любая новая информация сразу попадает в оборот специалистов, а уж такая... Ведь из отчета Слейда всем предельно ясно, ЧТО он привез! И Марстенс ничего не объяснил, лишь намекнул, что Даунинг-стрит в растерянности, и многое должно проясниться после совещания. Многое? Ну что ж, подождем...
Слейд вложил дискету в дисковод и подумал о пароле, составленном Борисом и Ольгой независимо друг от друга - о несуществующем в языке, но таком трогательном слове "LIVEHOPE"...
Имени файла на экране не появилось. Слейд нахмурился. Сбой компьютера? Нет, все работает нормально. С противным ощущением электрической дрожи вдоль позвоночника Слейд вызвал программу восстановления удаленной информации. Программа утверждала, что с дискеты ничего не удалялось. Это была чистая отформатированная дискета.
Слейд вынул её из дисковода. Та самая дискета, "Вербатим", со слегка потертой наклейкой, с карандашной пометкой. Да она и не может быть другой. Тогда как же... Ведь никто не имел возможности форматировать прямо на глазах у Слейда!
Чертовщина... Слейд уперся пустым взором в столь же пустой экран. Из транса его вывел прерывистый сигнал интеркома.
– Мистер Слейд, немедленно зайдите к мистеру Марстенсу.
Вот как - немедленно. Что стряслось? Почему Марстенс вернулся так быстро? Обычно эти совещания бесконечны.
Сунув дискету в карман, Слейд вышел из кабинета. Марстенса он нашел в странном расположении духа - тот выглядел не рассерженным, не озабоченным, а... Если бы Слейд знал Марстенса хуже, он определил бы его вид как виноватый. Но Марстенс и покаяние - понятия несовместимые...
– Садитесь, Джек, - Марстенс кивнул на кресло и замолчал, будто не решался начать. Тогда решился Слейд - на прыжок в ледяную воду. Он достал дискету, положил её на стол и сказал:
– Сэр, вот дискета, которую я вывез из Москвы. Только что я запускал её, но...
Марстенс сделал утомленно-останавливающий жест, и Слейд умолк.
– Джек, это совещание... Оно только подвело итог. Вопрос поднимался ещё после сообщения Дэвида Сэйла о возможности репликации. Вы удивлены? Это так... Отчасти он увязывался с клонированием. Вам, вероятно, известно, что о клонировании дискутировали и раньше. Отношение самое осторожное. Уже с начала апреля девяносто седьмого года ассигнования на эти программы были урезаны наполовину, а через год финансирование вообще собирались отменить. Но не отменили, оставили тонкий ручеек из-за медицинских надежд на выращивание органов для пересадки. Но ваша репликация - совершенно иное дело. Это поле для невиданных в истории злоупотреблений. Мнение единодушно, Джек. Не буду ходить вокруг да около, лучше сразу. Ваши усилия напрасны. Ваша операция проведена блестяще, но... Впустую.