Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
М-да, мне ещё для полного счастья не хватало психически больного.
– Продолжу. Он работает бухгалтером в весьма престижной компании…
– Подожди Вань! Почему? – перебила я его.
– В этой организации работает его дальний родственник. У Широкова зачастую бывает раздвоение личности и становится практически не управляемым.
– Я поеду в больницу, а потом в офис…
– Тише Шаера! Надорвёшься! Бери с собой Толика, а Марину с Антоном отправьте в офис. Вам же проще будет, – осадил меня
– Я солидарен с ним, – кивнул Илья.
– Да, вы правы. Очень хочу найти Оксану, – сбавила я обороты.
– Мы знаем! Так, что езжайте!
На том и порешили. Мы с Толей подъехали к больничке. У неё была большая территория и высокий забор с колючей проволокой. На окнах решётки и в окна выглядывали пациенты.
– Не хотел бы я сюда попасть, – поёжился он.
– Не дай бог, – кивнула я.
Через регистратуру мы нашли лечащего врача Максима Широкова. Им оказался Павел Жилов. Он пригласил нас в кабинет. Некоторые пациенты еле передвигались. Кто-то что-то бубнил себе под нос, кто-то спотыкался и падал.
– С моим пациентом что-то случилось? – спросил врач, предлагая нам сесть.
– Предполагаем. Скажите, как давно вы знаете Широкова?
– С того самого момента, как его первый раз привезли. Сейчас он работает.
– Как он может работать, если психически болен?
До меня никак не доходило.
– У него случаются приступы, но работать вполне может. Есть все необходимые бумаги. Чтобы устроиться на работу, ему тоже нужно было собрать необходимые документы. Вы не представляете, как Максиму хотелось работать.
– Он к вам наведывается? – спросил Толя.
– Конечно! Каждый день он должен приходить ко мне на обследование.
– Сегодня он был?
– В шесть вечера придёт.
Оставалось ждать час. Мы решили остаться. Хочется поговорить с ним. Однако Широков не явился в назначенное время. Врач сказал, что бывает, он запаздывает. Прошёл ещё час.
– А вот это уже не смешно! – врач набрал номер на телефоне. – Кать, скажи, пусть готовят машину! Широков не явился на приём. Поедете с нами?
– Конечно!
Мы запрыгнули в «газельку». Зазвонил телефон. Толя ответил.
– Почему-то не сомневался. Нет. Едем к нему домой. До связи.
– Что они узнали? – полюбопытствовала я.
– Он не появлялся на работе неделю. Начальство говорит, что в курсе его болезни, поэтому не дёргаются.
– Какая неделя?! – вклинился в разговор Жилов. – Максим приходил ко мне вчера и позавчера! Нет, с ним явно что-то случилось!
К дому пациента мы прибыли махом. Жил он на втором этаже. Дверь нараспашку. Бардак в квартире. Соседи сказали, что соседа уже неделю не видели. Одна девушка видела, как Широков что-то себе вкалывал. Жилов побелел.
– Я ему не прописывал уколы. На его организме это может плохо
Были найдены дома шприцы и много разных бутылочек. Надев перчатки, врач стал их рассматривать. Ещё на три тона побелел.
– Его надо найти!
– Что случилось? – в унисон спросили мы с Толей.
– Он колол наркотики. Ведать решил покончить с собой, но при этом пощекотать городу нервы.
– Пока что у него получается, – вздохнула я.
– Что вы имеете в виду?
– Есть подозрения, что он похитил девушку.
– Быть не может! Он не способен на такое.
– Наркоманы на всё способны, – отрешёно сказал Толя.
* * *
Ба! Кого я вижу? Да это же сам Роман!
– Какие люди, да ещё и без охраны! – съязвила я.
– Ты по мне соскучилась?
– А то! Сколько я тебя не видела? Недельку? Как поживаешь?
– Не жалуюсь. Куда бриллиант дела? – в лоб задал он вопрос.
– На месте. Лично мне чужого не надо.
– Да ладно! Поварёшку кто стащил? Начала с мелочёвки, а закончила бриллиантом. А ещё и представитель закона! – разглагольствовал он.
Сидели мы в допросной. Жажду пообщаться с этим типом. Сидит спокойно и батон на меня крошит. Нет, что-то здесь не чисто!
– Ты почто печенье на меня крошишь? Бриллиант не собственность Лужкова и не твоя.
– Я его купил на аукционе и имею на него все права, – важно заявил он.
– Да ну? Бриллиант краденый и аукцион аннулирован. Камень принадлежит музею, откуда его собственно и украли.
– Честно? До лампочки. Я деньги заплатил и хочу, чтобы мне его вернули.
Не много ли хочет?
– Ты хоть в курсе, почему тебя здесь держат? – поинтересовалась я.
– Говорят, что у меня краденый бриллиант. Я о нём заявил, ибо ограбили. Я даже знаю, кто постарался.
Он впился взглядом в меня. Если он думал, что я отведу глаза, то глубоко ошибается. Я не стану открываться. Боюсь, что меня за соучастие, разжалуют. А ещё хлеще – уволят и штраф в красивом конвертике вручат, который я замучаюсь выплачивать.
– Это всё Лужков. Выясняй с ним отношения, когда он выйдет.
– Да? А я вот думаю, что стоит сначала всё прояснить между нами.
– И что же? – заломила я бровь.
– Думаю, что именно ты участвовала в этом деле. В ту ночь я искал тебя по всему дому.
– Плохо искал. Марк в первую ночь вообще выжил меня из комнаты. Ночевать пришлось в кладовой, – резонно сказала я.
– Тебя НИГДЕ не было! Я всё осмотрел! – рявкнул он.
– Повторяю для особо одарённых: плохо искал. Не буду же я тебе рассказывать, где ночую? Тебя это вообще не должно волновать. За незаконное хранение бриллианта тебе назначат наказание…