Шаера Алферова. Великолепный бриллиант
Шрифт:
– Она бредит? – забеспокоилась Марина.
– Возможно, – не стал отрицать врач. Я увидела белый халат на мужчине. – Сильно истощилась. Вас тошнит?
– Да. Вода застряла на пути к желудку.
– Желудок крепкий.
– В данный момент – это плохо, – простонала я. – В остальное время я его просто люблю. Что хоть случилось?
– Ты в состоянии слушать? – коварно спросила Марина. – Сомневаюсь.
– Маришка!
– А что такого? Я забочусь о тебе Шаерочка.
– Я пойду, а вы постарайтесь её не сильно мучить. Слаба ведь, – дал добро врач.
– Вот-вот! – поддержала я врача.
– Может, оставим её отдыхать, а завтра всё расскажем? – предложил Толя.
– Я тебе этого не прощу!
– О! Да тебе угрожают Дмитриевич! – очнулся Антон.
– Ну, тогда слушай, – Маришка уселась на кровать. – Признаться… мы тебя потеряли. Хулиганы пытались снять колёса с машины Толи. Пришлось отлавливать. Троих хулиганов мы усадили в машину, но хватились поздно. Машины уже не было. Мы объехали всё! Отвезли этих хулиганов в отделение. Им по шестнадцать лет и они уже привлекались к ответственности. Вызывали их родителей. В доме всё хватает, учатся в престижной школе.
– Зачастую так бывает. Живёт ребёнок в благополучной семье, а его тянет свернуть с тропинки, – влезла я в разговор.
– На третий день они только сказали, что видели красивую блондинку, которая валилась с каблуков. Я сразу поняла, что это ты.
– Они между собой разговаривали, – добавил Антон.
– Ну я этих двоих в допросную и давай расспрашивать, где и когда видели тебя. Начали говорить, что баба классная и хотелось бы с ней поближе пообщаться.
– Ага! Ты бы слышала, как Маринка смеялась, – сказал Толя. – Даже Соколов проходя мимо, спросил: «А что такого рассказали эти ребята, что Синицыну так разнесло?»
– Меня не просто разнесло, я представила себе сию картину. Я до дому ехала осторожно, и приходилось останавливаться. Вспомнилась поварёшка, так у меня фантазия такое изображение вырисовало, что я не согнулась пополам только из-за руля. Представь: ты на каблуках, еле идёшь, а в руке поварёшка. Идут трое и говорят: «Сколько стоит час?» Ты же подумав, отвечаешь: «Три!» Дальше следует по одному гулкому удару поварёшкой по их лбам.
– Сдачи не надо! – дополнил Толя.
– Вытрясла я из них всю нужную информацию и только тогда они сказали, что за машина и в какую сторону тебя увезли. Дальше нам не составило труда отыскать тебя.
– Ну и хорошие новости. Банда «Хитрые лисы» во главе с Фёдором Лужковым – он же Хитрюга – были пойманы, – обрадовал меня Толя.
Я не знала, как выразить свою радость. Ждала эту чудесную новость!
– И ликвидирована сеть притонов, – вспомнил Антон. – Рая, как представилась вам с Толей, – это Роза Васильевна, дожидается нас в камере. Утром арестовали в ателье.
Тошнота мгновенно улетучилась, и на душе стало так хорошо! Навестить меня приехали родные. Врач сказал, что я могу утром ехать домой. Угу, поеду домой, через работу.
Как и обещали, утром меня отправили из больницы домой. Завязала узелок и отправилась пешком до работы. Тут всего три километра до неё. Машинка моя так и стоит на стоянке. Я навестила её. Обидится ещё. Дежурный Олег вообще обомлел.
– Ты в зеркало давно смотрелась? – осторожно спросил он.
– А оно существует?
– Марина! – крикнул Олег. – Тут Шаера забыла про существование зеркала! Покажи ей!
– Зараза! – беззлобно сказал я ему.
Тот улыбнулся, довольный собой. Синицына заверила его, что обязательно мне покажет сей предмет. И ведь на полной серьёзе показала со словами: «Смотри Шаерочка! Это зеркало. В него нужно глядеть хотя бы пару раз за день». Толя с Антоном похрюкивали. На щеках у меня по две царапины, а на переносице красуется просто прекрасный синяк.
– Оказывается зеркало – это нужный предмет в жизни! – сделала я для себя открытие.
– А когда ты в него смотришься, то узнаёшь много чего интересного. Например, ты сейчас увидела своё красивое лицо.
– Ага. Отделение быстро опустеет.
– Пошли работать, – отсмеявшись, сказал Толя.
– Не-а, – покачала головой Марина. – Это вы с Шаерой пойдёте работать, а мы с Антошкой пойдём капать картошку.
– И куда же?
– Разговаривать с детишками и их родителями.
– А это не работа?
– Это для тебя работа, а для нас – картошка. Капать будем.
– Похоже, это не у меня с головой не всё в порядке, – сказала я, смотря на Марину.
– Ничего вы не понимаете. Антош, пошли!
Они ушли «капать картошку».
– Ты готова?
– Всегда готова. На крайний случай покусаю задержанных, а Соколову скажу, что аппетит не вовремя проснулся.
В допросной сидели четверо: Марк, Егор, Вадим и Макс. Не хватает двоих. Олег с Сергеем наверно скрылись или их вообще там не было. Папку с данными об Олеге я тоже сожгла. Конвой караулил эту четвёрку. Толя вошёл комнату. Он сел за стол и открыл папку.
– Рассказывайте. Чистосердечное признание – облегчает наказание.
– Что рассказывать, когда ты итак всё знаешь, – сказал Вадим.
– Зачем вы вообще этим занимались? Что же вас подвигло на это?
– Как и других – жить. Просто нормально жить. Нас никто не мог выловить. Дела закрывались, но в этот раз мы зазнались, – неохотно сказал Егор.
– Тюрьмой ты нас не испугаешь Свиридов, – резонно сказал Марк. – Никакая решётка нас не удержит. Психбольница? Был я там и знаю, как выбраться.
– Я читал твоё дело Марк. С тобой всё ясно и ты отправишься не в войцешековскую тюрьму, а на остров Красных маков. Твой предыдущий срок ещё не кончился. Судья добавит тебе ещё лет пятнадцать. Уведите их.
– Ты даже папкой не воспользовался.
– Сам не знаю, зачем её взял.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Марк беспокоит. Он выберется с острова.
– Почему ты так уверен?
Спросила просто так. Я тоже читала дело Марка. Никто не видел, как он бежал. Чудо какое-то! Психбольница, тюрьма – его не удержат. Конечно на острове Красные маки охрана усиленная, но я тоже уверена, что она ему не помеха. Плюс ко всему он бежал из войцешековской тюрьмы прошлый раз. Пусть даже тюрьма на этом острове его и удержит, но ведь не на установленный срок. Максимум – это год.