Шаг к звездам [= Вспышка]
Шрифт:
Разные люди встречались на жизненном пути Давыдова, они оценивали его со своих точек зрения, но все как один ошибались в главном: он никогда не был пешкой в чьих-то руках, и, как бы ни мотала его судьба, Сергей постоянно старался идти против ее течения…
Так было и год назад, когда он внезапно исчез, на две недели уехав за границу…
— Вы очень интересный человек, господин Давыдоф.
Разговор происходил в уютном комфортабельном офисе, расположенном рядом с демонстрационными павильонами одной из ведущих западных фирм, производящих компьютерную технику.
— Что во мне особенного? —
Дейвид Робертс не выдержал и отвел глаза, тщательно подбирая фразы для ответа.
«Чти он психует?»— неприязненно подумал Сергей. — «Ну, поднял я его раньше обычного, и что теперь? Вон переводчик кадыком дергает, словно его уже к стенке поставили. Странные какие-то. Нервные…»
— Ваш прилет, господин Давыдоф, был для нас несколько… неожиданным, — наконец сформулировал свою мысль Дейвид. — Вы так заинтересованно и глубоко изучали вчера образцы нашей продукции, а сегодня вы кажетесь мне… — он опять запнулся, подбирая нужное слово, а затем внезапно спросил, отбросив натянутую вежливость: — Вы разочарованы Сергей Дмитриевич?
Давыдов усмехнулся, глядя, как дергается кадык у переводчика.
— Это не так, — ответил он. — Наоборот, я впечатлен, господин Робертс, но думаю, нам придется доработать схему поставок. Она не соответствует реалиям российского рынка.
— Я не понимаю вас. — Робертс невольно подался вперед, навалившись брюшком на край стола. — Наша продукция отвечает всем мировым стандартам качества. Она прогрессивна и имеет огромный потенциал развития — по мере разработки новых аппаратных средств и программных продуктов они смогут с легкостью интегрироваться в схему базовой модели, повышая ее характеристики. Сомневаюсь, что вы видели нечто подобное у себя дома, в России. Любой договор с нашими партнерами подразумевает открытие долгосрочного проекта, дающего постоянную прибыль за счет усовершенствования исходного продукта…
Давыдов понимающе кивнул.
— Вы правы, господин Робертс. Ничего подобного вашей продукции я в России не встречал, однако принять стандартную схему поставок не могу. — Он потянулся за остывающим кофе, и в разговоре внезапно наступила наряженная пауза.
Робертс и два его компаньона ждали пояснений, но Давыдов некоторое время сидел в глубокой задумчивости, неосознанно барабаня пальцами по столу. Его мысли в данный момент явно витали далеко отсюда, но потенциальным партнерам по бизнесу такое поведение русского казалось как минимум странным. Робертс внезапно поймал себя на том, что непроизвольно потеет, глядя на отсутствующее выражение лица Давыдова, совершенно не понимая причин его раздумья…
Вообще русский (господин Робертс так и не решился назвать его «бизнесменом» даже мысленно) выглядел не просто странно. Хмурое, неулыбчивое лицо, отсутствие свиты секретарей, представителей менеджмента, экспертов-программистов, переводчиков… при наличии угрюмой решимости заключить сделку и баснословных для американца сумм, которые Давыдов каким-то образом умудрился протащить через две границы в наличной валюте, превращали немногословного русского парня в сплошную, зловещую головоломку.
«Зачем он накануне потребовал образцы программного обеспечения?» — мучительно пытался понять Робертс, исподволь
Дейвид Робертс зря напрягал свою логику и интуицию. Учитывая богатый опыт в совершении разного рода сделок, он еще мог с грехом пополам истолковать какие-то частности, но ему не дано было понять истинных мотивов, которые двигали поступками Давыдова. На самом деле вояж Сергея по крупным западным фирмам, работающим в сфере производства компьютеров, преследовал двоякую цель, и главным побудительным мотивом для него являлась вовсе не прибыль. Ни Робертс, ни кто-либо другой не могли заглянуть в почерневшую, обугленную душу Сергея, чтобы ужаснуться и понять: для него это была всего лишь очередная, заранее обреченная на провал попытка изменить собственную жизнь, уйти от бесконечной череды кровавых разборок, начать собственное дело и как итог — стать другим человеком.
Выбор Давыдова определяла память о прошлом. Воспоминания постоянно вмешивались в его поступки, он бессознательно отматывал свою жизнь назад к исходной точке, но атмосфера будней, больше похожих на войну, перечеркивала большинство внутренних порывов. Он знал — его не отпустят просто так. Уйти на «вольные хлеба» опять-таки стоило крови, но, прежде чем проливать ее, следовало остановиться, оглядеться вокруг, вытравить на время кровавую пелену, сквозь которую виделся мир…
Он уехал из страны, не понимая, что истовое желание перемен — это уже не здравый смысл, а скорее смертельная тоска, агония души и разума. За три года Сергей так и не научился абстрагироваться от собственных поступков, а помнил их, не сумев принять за истину расхожее утверждение о том, что деньги не пахнут.
Он был обречен, как случайный альбинос в стае черного воронья…
… «За бугром» его приняли как должно. Давыдов не разменивался по мелочам, — прежде чем ехать, он провел свой анализ рынка и пришел к закономерному выводу: если работать на перспективу, то его интересы должны лежать в сфере компьютерных и информационных технологий. Он видел, как за три года изменилась страна, но окончательным толчком в плане выбора послужила тонкая самиздатовская брошюра, которую он купил в газетном киоске и начал читать со скуки, во время очередной «командировки».
Шестисот километров пути между Питером и Москвой как раз хватило, чтобы бегло ознакомиться с ее содержимым, а знания, полученные еще на кафедре информатики и вычислительной техники, помогли Сергею не просто понять прочитанное, а глубоко вникнуть в смысл написанной популярным языком статьи, которая носила длинное, непонятное для несведущего человека название:
«Технологическая сингулярность как ближайшее будущее человечества» [10] .
Основной текст предваряла цитата из Роберта Винджа:
10
Andrzej Novosiolov. «Технологическая сингулярность, как ближайшее будущее человечества». Ссылки на статью даны с согласия автора.