Шаг навстречу вселенной
Шрифт:
И Лимбургер, наслаждаясь зверскими воспоминаниями, замолчал на пару мгновений, сокрушенно качая головой.
Мадлин в ужасе закусила губу, едва понимая, как могла быть правдой та чудовищная жестокость, которую она только что услышала. Однако она прекрасно помнила то утро в своей чикагской квартире, когда немного смущенный Модо разбудил их с Тротлом, стоя на пороге в распахнутой рубашке и шортах, и она впервые увидела на его теле длинный рваный шрам, шедший через его грудь. Так вот как он получил его. Так вот что с ним случилось. Она могла представить все что угодно: войну, перестрелку, драку, взрыв, осколочное ранение... Но чтобы у живого существа, насильно
Чарли тихо протянула к ней руку и чуть слышно шепнула:
– Боже мой, я тоже не знала...
Тротл, сидя на полу в своем углу, с отвращением сплюнул ту горечь, что вызвали в нем слова Лимбургера. Видел ли он все то, что этот мерзавец делал с Модо? Судя по выражению его лица, ставшего еще более непримиримым и суровым, он прекрасно помнил каждое мгновение той жуткой сцены. Как помнил и Винни, который не удержался и, ударив своими оковами о решетку, выругался сквозь зубы.
Казалось, Лимбургер только этого и ждал. Он встрепенулся от досадных воспоминаний своего поражения, и снова его холеное лицо заулыбалось.
– Зачем шумишь, мой юный друг? Если я не ошибаюсь, Винсент? Как тебя еще называли твои подельники из отряда? Панк? Да, припоминаю, несравненная троица: лихач, здоровяк и панк. Любимец девушек, марсианский красавчик, сорви голова.
По мере того, как Лимбургер говорил, глаза Винни наливались огненной ненавистью, будто он предчувствовал то, что тот скажет. Его мелко затрясло, и его лоснящаяся шерсть встала дыбом.
– Да, панк. Так ведь и она называла тебя, верно?
– продолжал Лимбургер, наслаждаясь произведенным эффектом.
– Милые марсианские голубки... Мне даже жаль, что она умерла.
– Она не умерла, - хрипло прошипел Винни, едва сдерживая свое отвращение.
– Ты убил ее!
– Ах да, точно, - всплеснул руками Лимбургер.
– Конечно, я убил ее. А что мне было делать? Ведь она неслась на своем военном мотоцикле в ваш мерзкий лагерь борцов за свободу, чтобы сообщить, что вы попали ко мне в плен. А я имел на вас свои виды и не рассчитывал так скоро потерять. Поэтому пришлось застрелить ее, бедняжку. Мои солдаты говорили, прежде чем умереть, она все повторяла твое имя: панк, милый панк Винни... Все равно такой повеса и гуляка как ты был недостоин ее любви, поэтому даже хорошо, что я ее убил. И ты даже не присутствовал на ее похоронах. Так что я оказал тебе огромную услугу. Как же ее звали?... Малышка Харли. Как интересно, Винсент, а ты верен своим вкусам. Харли, Чарли...
И Лимбургер, весьма довольный своей тирадой, гадко расхохотался.
– Ты, наверное, хочешь знать, убью ли я Чарли? Обязательно. Но ты снова этого не увидишь и даже не узнаешь, как именно я это сделаю. Я убью ее после тебя, и, возможно, умирая, она также будет шептать твое имя!
Винни всего трясло. Вцепившись пальцами в прутья решетки, он до синевы сжал кулаки, пытаясь подавить ту боль, которую всколыхнули в нем эти воспоминания. Его почти почерневшие антенны мелко вибрировали, практически излучая какие-то неведомые потоки энергии, заставляющие его глаза светиться яростным огнем. Он шумно и тяжело дышал, и лишь губы его что-то беззвучно бормотали.
– Винс!
– решительно одернул его Тротл.
– Держи себя в руках, брат.
Строгие слова рыжего немного привели Винни в чувства, и он, еще раз со всей дури шарахнув оковами о решетку, отошел в сторону и прислонился лбом к стене, пытаясь совладать с эмоциями и успокоиться.
– Молодец, Тротл, - между тем обратил к нему свой взор Лимбургер.
– Не зря ты лидер и в вашей троице, и в отряде борцов на Марсе. Но всегда ли тебя все слушались беспрекословно? Всегда ли твоя железная выдержка, рассудительность и спокойствие были примером для остальных?
Тротл молчал, но Лимбургер внезапно развернулся к противоположной камере. Мадлин невольно сделала пару шагов назад, глядя на эту омерзительную физиономию жестокого убийцы.
– Кто же тут у нас?
– как ни в чем не бывало проворковал плутаркианец.
– Девчонки. Моя давняя знакомая Чарли. Упрямая и несговорчивая. Ничего, милочка, сегодня ты, надеюсь, станешь пообходительнее, чем с моими подчиненными. Твой звездный час впереди, ты все слышала. А вот эта девчонка, которую я использовал для своего временного прикрытия, - вдруг холодно указал он толстым пальцем на Мадлин, - мне больше совершенно не нужна. Избавьтесь от нее немедленно! Расстрелять!
И он резко кивнул выродкам, которые тут же направили на нее несколько пистолетов. Мадлин от неожиданности даже не успела осознать, что ее сейчас убьют, и лишь в недоумении распахнула глаза. Но уже в следующую долю секунды выродков остановил решительный и резкий окрик Тротла:
– Не тронь девушку, подонок!!!
Лимбургер, подав выродкам знак рукой, медленно повернулся к марсианам и довольно протянул:
– Ах, значит, я не ошибся. Она дорога тебе. Ну что ж, все складывается как нельзя лучше. И на этот раз мне никто не помешает. Мы немного поболтали по душам, вспомнили, так сказать, дела минувших дней. Но пора приступать к делам. Карбункул, готовьте все необходимое. Выходи, Тротл. Теперь твоя очередь. Беседовать будем долго, помнишь, как в прошлый раз?
Глава 20
Свет тьмы
Несколько вооруженных выродков грубо вытолкнули хромающего Тротла из его камеры и поставили перед Лимбургером. Тот выглядел весьма довольным и воодушевленным столь эффектным началом беседы с пленниками, которых ему удалось вывести из равновесия всего лишь небольшим экскурсом в прошлое. Он чувствовал себя полностью уверенным в успехе своих никому больше неведомых жестоких планов, уготованных схваченным марсианам.
Лимбургер не спеша оглядел Тротла с ног до головы и зловеще усмехнулся своим серым оскалом. Видимо, оценивал его состояние и надеялся подавить и сломать его как можно изощреннее.
Рыжий стоял молча, его перепачканные уши были настороженно прижаты, губы сурово сжаты в узкую непоколебимую полоску, грудь едва заметно вздымалась от коротких и поверхностных вдохов. И лишь безвольно опущенный хвост показался Мадлин плохим знаком. Будто даже продолжая бороться всем сердцем с врагом, он обреченно понимал для себя исход этой битвы. Неужели он мог сдаться? Неужели он перестал верить в себя? Или он знал, что то, что собирался сделать с ним Лимбургер, не оставит ему никаких шансов на выживание, никакой надежды на будущее? Ведь судя по его реакции на угрожающую реплику Лимбургера, Тротл понимал, что его ждет.