Шаг навстречу вселенной
Шрифт:
На это Винни презрительно фыркнул.
– Какие высокопарные слова, милая! А вот мне, - обратился он к Мадлин, - она говорит попроще: дурь прет! Но это же полная дискриминация!
– Суть-то одна же!
– ухмыльнулась Чарли, за что Винни, прищурившись в праведном гневе, легонько ущипнул ее пониже поясницы и ловко увернулся от ее возмущенной затрещины.
– Так, а где обещанные чемоданы?
– как ни в чем не бывало продолжил он после этой небольшой перепалки.
– Я освободил место для багажа, которого почему-то не наблюдаю.
– Как видишь, наша Лин приехала с авоськой!
– пробурчала все еще недовольная Чарли.
– Так что поедешь налегке.
Винни недоуменно
– Ладно, давай хоть свой рюкзак, - забрал он у Мадлин вещи и закрепил на багажнике.
– Ну что ж, девочки, тогда погнали, - добавил он, ловко запрыгивая на свой байк.
– Сейчас к нам заскочим, оставим Мадлин и поедем за продуктами. Боюсь, Модо там не со всем управится.
– К вам? Почему к вам?
– удивилась Мадлин, садясь за подругой на ямаху.
– Мы разве не к Чарли должны были ехать? И с чем не управится Модо?
– Ну как тебе сказать, - загадочно протянула девушка.
– Мы тоже тут решили сделать тебе сюрприз. И сегодня вечером будем праздновать твой переезд к нам в Мерифилде, в доме моей бабушки. Устроим пикник на пляже, Модо обещал напоить нас каким-то знаменитым марсианским напитком. Чего-нибудь приготовим под твоим чутким руководством. Как тебе идея?
– Ого, планы грандиозные!
– воодушевленно воскликнула Мадлин.
– Но раз уж пикник, то ужин с меня. Все равно я теперь безработная, боюсь утратить навыки.
– Что ты, мы не хотели тебя напрягать, - смущенно начал было Винни.
– Да ладно, в первый раз что ли кормить такую ораву голодных мужчин!
– ответила Мадлин.
– Но где же Тротл?...
– добавила она тихо и немного обеспокоено.
– Тротл дома, вот как раз за ним сейчас и поедем, - махнул рукой Винни, и друзья стартанули с парковки.
Всю дорогу до квартиры марсиан Мадлин смотрела по сторонам на сияющий под летним солнцем Чикаго, который продолжал жить привычной ему бурлящей жизнью, и ничто не напоминало его жителям о том, что некоторое время назад здесь чуть было не случилась чудовищная катастрофа. И лишь те немногие люди, побывавшие в другой реальности вместе с Чарли и Лимбургером, все еще помнили ужасные дни запустения в городе, погромов, взрывов, смертоносного запаха химикатов вперемешку с разлагающейся органикой. Но им никто не верил, даже несмотря на неотвратимые факты гибели части жителей. Да и возможно ли было поверить в такое? И надо ли было все знать?
Но самые тягостные воспоминания Мадлин об этом городе были связаны не только со злодеяниями Лимбургера, но и с тем, что в Бостон она улетала, так и не попрощавшись с марсианами, так и не повидавшись с Тротлом. Хоть она и желала этого всем сердцем. Но кто тогда мог знать, что следующий после освобождения день окажется таким тяжелым и непростым? И как она могла помнить тогда, что уже через сутки должна была возвращаться домой?
Сознание было словно в бреду, тело не слушалось, и все, что она была в состоянии делать после того, как забрала свои вещи из квартиры тети, это лежать пластом дома у Чарли, периодически вставая и помогая подруге, которая получила серьезные травмы после перестрелки во время погони и пребывания в плену. А душа рвалась к рыжему Тротлу, быть с ним рядом, помогать ему, заботиться о нем. Ведь она даже не знала, как он, и от этого сердце болело еще сильнее. Да и Чарли вся извелась за Винни. Но к вечеру им позвонил уставший Модо, благополучно добравшийся до Кабетогамы и отправивший неприкосновенных свидетелей и Лимбургера в сопровождении марсианских солдат через секретный портал прямиком на Венеру, откуда те должны были уже сами переправить преступника во внегалактическую тюрьму. Позвонил и сказал, что братья в порядке, под присмотром пары оставшихся
Мадлин тогда взволновано пролепетала:
– Мне улетать утром. Могу я хотя бы повидаться? Или мне остаться?
Но Модо лишь вздохнул в трубке и настойчиво ответил:
– Поезжай спокойно, Мадлин. Я все передам, что скажешь. Но парни должны оклематься, правда. Им нужно некоторое время, и сейчас не самый лучший момент. И потом ты же не навсегда улетаешь? Мы и сами навестим тебя в Бостоне, как только сможем. А у Тротла есть твой номер телефона. Так что никуда мы не денемся. Береги себя!
Она не стала спорить с серым, он лучше знал, что делать. Поэтому она и не осталась в Чикаго. Как она добралась тогда до дома, она не помнила. И единственное, что придавало ей сил, это уверенность в том, что однажды она снова сядет в самолет и сделает все, чтобы увидеть мохнатого марсианского мужчину с палевой шерстью. Здоровым и невредимым. Если, конечно, он ещё будет ее ждать.
В последующие дни, словно в тумане выйдя на работу в ресторан, она стала жить практически в обнимку с телефоном, ожидая хоть каких-то вестей от своих друзей. Сперва ей писала лишь Чарли, рассказывая, что звонил Винни, и что они с рыжим пришли в себя. У обоих были опаленные раны и рваные ссадины от ударов, но ничего угрожающего жизни. Заштопались и ждали заживления. Да и Модо чувствовал себя намного лучше после битвы с выродками. А вот про глаза Тротла никто ничего пока сказать не мог. Он продолжал носить плотную повязку, ибо любой, даже призрачный свет вызывал сильную режущую боль, и осмотреть его не было никакой возможности. Эта новость привела Мадлин в полное отчаяние, но помочь она ничем не могла.
А на третий день Тротл позвонил ей сам. Когда в трубке послышался его такой родной тихий и бархатистый голос, Мадлин плакала и смеялась одновременно, ловя каждое его слово. Он немного смущенно посмеивался и уверял ее, что все хорошо, и что они с Винни идут на поправку. Но он старательно избегал темы своего здоровья или произошедших в Чикаго событий, будто хотел, чтобы Мадлин скорее выкинула из головы тяжелые воспоминания. Больше выспрашивал о самой девушке, о ее заживающей ране на предплечье, о работе, о жизни, о мыслях. Так они и начали часто созваниваться и говорить о том, на что в круговерти опасных событий не было времени.
Но, несмотря на радость от каждого разговора с рыжим марсианским мужчиной, который все так же продолжал жить в ее сердце, бьющимся в такт с мягкой мелодией его имени, Мадлин начала тосковать. И не только потому, что их разделяло целых 1365 километров безжалостного расстояния. А потому что Тротл совсем ничего не говорил про их будущую встречу, словно и вовсе не думал об этом. Возможно, он больше и не собирался видеться с земной девушкой, которая совершенно случайно оказалась вовлеченной в их межпланетные дела и умудрилась в него влюбиться, а он... Может быть, он просто поддался чувству нежности на фоне ответственности за нее и любопытству от новизны всех этих физических контактов, доселе ему незнакомых? Мадлин с горечью начала понимать, что никакой встречи, наверное, и не будет, и он продолжает общаться с ней из дружеских чувств.
Но однажды при разговоре Тротл внезапно оборвал сам себя на полуслове и, тихо вздохнув, непонятным тоном произнес:
– Лин, земная моя Лин! Мне совершенно не нравится то, что творится у тебя в душе! Если бы я мог, я бы уже давно примчался к тебе, да и харлей стараниями нашей умницы Чарли уже как с иголочки и обрел новую мощь. Ему такое расстояние преодолеть - чихнуть не успеешь. Но чего скрывать, за руль я пока не могу сесть. Придется уломать братьев, чтобы они меня подбросили до Бостона.