Шаг сквозь туман 2

Корьев Сергей Юрьевич

Ваньша спешно пропустил ещё кружечку и продолжил:

– Боярин-батюшка к своей супружнице подскочил, и кричать начал. Мол, старая, говорил тебе, Лукерье верить, ну никак, нельзя. Колдунья она, а ты всё её защищала. Тепереча что? Пропал наш сынок, а с ним и ведьма эта. Жить-то как дале будем?

Боярыня головой покачала и говорит супружнику свому, чтобы тот остыл, да умные речи послушал. Тот успокоился и внял словам боярыни. Та чудные слова рекла. Говорит, будет там детушкам, куда они попали лучше, чем здесь, а за ними Лукерья от и присмотрит. Боярин головой поник, обнял ладу свою, и ушли они вместе. Вот такие у нас дела странны творятся.

– Вань, а Вань, а ты нам дверцу покажешь?

– Какую дверцу? – удивился парень.

– Ту самую,

куда молодые с Лукерьей вошли.

– А вам-то пошто?

– Хотим сами убедиться, что сгинули все.

– Ну, коли так, к вечеру зайду. Ждите!

На этом, оставив Серафиму с Екатериной одних, молодой человек растворился в начинавшемся снегопаде.

– Да, всё интереснее и интереснее становится, - задумчиво произнесла Екатерина, растирая замёрзшие руки, - хотелось бы поговорить с матушкой этого самого Потапа. Чует моё сердце, не та она за кого себя выдаёт.

– Вот тут ты права, - поддержала Серафима, – предлагаю, пока все заняты своими делами, отправиться на разведку. Может, чего и узнаем. Глядишь, и нам повезёт. Возможно, домой дорогу разведаем. Ну, что пошли?

Приоткрыв дверь, выглянули на улицу и, увидев царящую на дворе суматоху, смело двинулись в путь. Поймав первого попавшегося юнца, решили узнать, где находятся в данное время боярин с боярыней.

– Как где? У себя в светёлке, - удивлённо вскинув брови, ответил подросток.

– А светёлка где? – продолжился расспрос.

– А тама, - неопределённо махнув рукой, юнец сделал попытку удрать по своим делам, но попал в стальные тиски Серафимы.

– Слышь, птаха недоделанная, веди нас к боярыне и не крыльями махай.

Парень заметно скис, но внял увещеваниям Симы, и вскоре доставил, по его мнению странных тёток, в нужное место.

– Вот сюда, - он показал рукой на резное крыльцо.

Отвесив подростку подзатыльник, Серафима первой поднялась на ступени и без стука вошла в приоткрытую дверь.

– Давай за мной, - позвала она Екатерину. Пройдя через тёмные сени, они очутились перед закрытой резной дверью, из-за которой раздавался приглушённый шум разговора.

– Нам, кажись, сюда, - Серафима толкнула дверь, и очутилась в небольшой, но довольно уютной комнатке, где на лавке за столом сидели боярин с боярыней и о чём-то спорили.

Внезапно глаза у Серафимы приняли размеры чайного блюдца, и она уставилась на женщину, сидевшую у окна. Та, заметив неподдельный к себе интерес, в свою очередь посмотрела на Серафиму, затем вскочила с места и бросилась к застывшей в изумлении женщине.

– Сима, ты ли это? – задала она вопрос.

– Серафима кивнула, и обняла женщину.

– Дарья, ты что ли? А мы тебя похоронили. Ты ведь в тридцатом, как ушла в магазин за молоком, так и пропала. Мы уж тебя искали, искали, в милицию заявили, но всё безрезультатно. Смотрю вроде ты, а я вначале глазам своим не поверила.

Супруг Дарьи внимательно слушал Серафиму, явно не понимая, о чём идёт речь:

– Дарья, скажи, кто эти люди?

– Мои родственники. Я тебе как-то говорила. Помнишь?

Мужчина неуверенно покачал головой.

– Ну как же? Я о Симе рассказывала как-то лет десять назад. Мы как раз тогда в Симонов монастырь ездили к матушке-настоятельнице просить её помолиться, чтоб наш старший от хвори излечился.

– Мужчина явно не понял, но встав с лавки, вышел из комнаты, оставив женщин пообщаться.

– Сима, а вы-то как здесь очутились?

– Долгая история. Если вкратце, то шли, шли по какому-то подземелью и вот, сюда вышли, по дороге потеряв свою подругу.

– Уж не Ольгу ли?

– Её самую.

– Так вы не волнуйтесь. Отправила я её обратно домой с сынком своим Потапом, да подругу свою Лукерью с ними для пригляда оставила.

– Стой, стой, что-то я ничего не понимаю. Как отправила? Куда?

– Так я же сказала, что обратно домой отправила. Туда, откуда она пришла.

– А ты разве можешь это сделать?

– Могу и вас могу домой вернуть.

– Тогда сама, почему здесь застряла?

–

Не поверишь, полюбила я своего соколика, детушки у нас, четверо.

Три сына и дочка. Потап младшенький и неугомонный самый. Поняла, что ему тут не место. Вот и отправила его с Ольгой да Лукерьей. Знаю, не пропадёт. Парень он у нас сметливый.

– Давай-ка, Дашка, по-порядку рассказывай. Что да как, да с самого начала.

Дарья, выглянув в коридор, приказала квасу принести да плюшек, а уж после того, как всё поставили на стол, начала своё повествование:

– Помнишь, как в тридцатом году в июле я за молочком решила сходить. Ещё у тебя бидон взяла. До сих пор он у меня хранится.

Так вот, вначале всё шло хорошо, дошла я до рынка, молока купила и в обратный путь собралась. Один добрый человек сказал мне, что на нашей улице канаву рыть стали и не пройти там. Мол, другим окружным путём идти надо. Вот я и пошла, но не там, где надо было. Действительно, дорогу перекопали, а мне лень было в обход, и решила яму перепрыгнуть. Перепрыгнула и уже собралась дальше идти, как подо мной земля просела и я очутилась в яме, а вокруг стены кирпичные. Кричу, мол, помогите, но никто меня не услышал. Огляделась тогда и заметила дверцу маленькую такую деревянную всю железными полосами обитую. Дёрнула за ручку, дверь-то и открылась, а за ней коридор тёмный да пыльный. Пошла я по нему. Слышу, сзади обвалилось что-то. Посмотрела на то место, откуда я пришла, а его завалило. Осталось одно - идти вперёд. Не знаю, долго ли шла, как услышала мужской голос, отдававший какие-то приказы. Впереди дверь, сбоку оконце слюдяное. Выглянула в окно, вижу двор с курами. Петух за ними гоняется. Вдали женщина помои выливает. Только вот одета она была странно. Голова платком повязана, в сарафане, на ногах лапти. Вскоре во двор телега въехала. Возничий, мужик с бородой, привязал лошадь, задал ей сена, а сам куда-то ушёл. Думаю, что дальше делать? Подёргала дверь, заперта. Тогда решила окно пошире открыть и вылезти. Не успела этого сделать, как услышала женский визг «Чур, меня, чур, меня!» Смотрю баба, что помои выливала, увидела меня и стоит, крестится и крестится. Вскоре во двор и другие люди сбежались, все на меня смотрят, а я застыла столпом, шаг боюсь сделать. Вдруг раздался тот же мужской голос, который я уже слышала. Появился молодой мужчина с бородкой в кафтане и шапке. Увидев меня, сразу как-то напрягся и спрашивает, кто я такая. Ответила, что Дарья, а он в ответ, мол, ждал меня. Видите ли, ему предсказали, что встретит он свою суженую в странном наряде и будут звать её именно Дашей. Взял меня за руку, в горницу привёл, переодеться дал, а затем повёл к матери. Улыбается так по-глупому, кланяется, говорит, нашёл, мол, свою суженую, жениться пора пришла. Мать обрадовалась, что сын наконец-то невестку привёл. Ему в ту пору двадцать три года было. Все его ровесники уже детьми обзавелись, только он один всё бобылём ходил. Родители испереживались все. То одну девку на смотрины пригласят, то другую, а он всё в отказ. Мол, буду ждать свою Дарьюшку. Отец его в то время в отъезде был. Стали ждать, когда вернётся. Пригляделась я к Фёдору. Добрый человек, отзывчивый. В любви поклялся. По приезду отца мы и свадьбу сыграли. Хорошим мужем он оказался, а вскорости и первый сыночек народился. Вот радости-то было. Свекор со свекровью меня подарками засыпали. Федюша от меня ни на шаг не отходил, чуть не на руках носил. Поняла, что не могу уже без него. Вот и решила остаться. Вместе уже двадцать пятый год. Внуки у меня Андрюшечка и внучка Симочка.

Вот так вот и живу с тех пор. Говорите, обратно попасть хотите. Ладно, помогу. Знаю, где ход в обратный путь. Только об одном прошу, погостите у нас денёк другой, а там уж и в дорогу.

Что на это можно сказать? Давненько не виделись подруги. Согласилась, конечно. Отвели Екатерине с Серафимой отдельные покои в монастырской гостинице, а на следующий день решили ехать в усадьбу.

Весь вечер прошёл в разговорах и воспоминаниях. Лишь ближе к ночи вспомнила Серафима про Игната Степановича.