Шаг сквозь туман 2

Корьев Сергей Юрьевич

– Слышь, Катерина, забыли мы чтой-то о нашем попутчике.

– Ах да, – встрепенулась та, - вроде бы вечером должны были встретиться.

– Давай, собирайся. Пойдем, поищем его.

Женщины, накинув полушубки, вышли во двор и направились к складу, где они расстались со своим попутчиком.

Игнат Степанович уже ждал их:

– Куда-то вы пропали? Я уже как с час здесь кукую.

– Извините, - начала Серафима, - встретила свою подругу, заговорилась. Теперь у нас появилась надежда вернуться обратно.

Игнат Степанович заметно огорчился.

–

Знаете, Серафима, пожалуй, не смогу составить вам компанию.

– Что так?

– Понял я, что здесь моё место. В Москве меня никто не ждёт. Жену арестовали ещё в тридцать седьмом. В лагерях сгинула. Пришла бумага, что умерла. Сын погиб в первые дни войны на границе. Один я остался. Близкий друг сообщил, что за мной вот-вот должны были придти. Оставалось только ждать. Работа спасала. Лучше уж мне здесь, в монастыре остаться. Вроде нашёл своё место. Всё лучше будет, чем от каждого стука в дверь вздрагивать.

На минуту мужчина замолчал, затем достал из холщовой сумы свёрток и протянул Серафиме:

– Держите.

– Что это?

– Пластинка с вашим фото. Проявить надо будет. Это просто сделать, если вернётесь. Отдадите в любое фотоателье, там проявят. Держите, спрячьте получше. Смотрите, не разбейте. Вещь хрупкая.

Серафима убрала неожиданный подарок и попыталась уговорить Игната Степановича вернуться с ними, но тот перебил её:

– Нет и ещё раз нет. Остаюсь. Дело решённое. Скоро постриг. Здесь теперь моё место. Да, чуть не забыл, - мужчина, порывшись в кармане, вытащил связку ключей и протянул её Серафиме, - вот ещё одно.

Серафима удивлённо взглянула на них.

– Берите, это от моей квартиры. Мне она теперь ни к чему. А вам пригодится.

– Но нас туда могут не пустить.

– Ничего страшного. Назовётесь моими родственницами. Скажите, из деревни приехали. Ныне с пропиской полегче стало. Ко многим родственники приезжают, и живут себе. Я вот и бумагу написал, что вы можете остаться у меня в комнате. Покажите домоуправу. Он мужик хороший. Особо расспрашивать ни о чём не будет. Вот вроде и всё. Давайте прощаться. Мне на молитву скоро.

Игнат Степанович поднялся, поклонился и, развернувшись, медленно направился к собору, куда подтягивались остальные монахи.

– Пошли и мы что-ли, - Серафима первой вышла во двор, - спать пора. Утро вечера мудрее.

Небо засияло звёздами. Лёгкий ветер играл ветками деревьев. Раздался колокольный звон, призывавший к молитве.

Попрощавшись со своим знакомым, Екатерина и Серафима отправились к себе. Три дня пролетели незаметно. Казалось, что обе они у себя дома, настолько тёплым оказался приём. Наступило время прощания. Дарья пригласила к себе путешественниц.

– Вот и всё, Сима, сегодня провожу вас, и вскоре вы окажетесь дома. Попрошу об одном, найдите моего сына и Ольгу. Помогите им. Лукерья должна о них позаботиться, но всякое может случиться.

– А в какое время ты отправила их? – поинтересовалась Серафима.

– Туда, откуда Ольга пришла. Там они будут.

Екатерина, широко открыв глаза, в удивлении

уставилась на Дарью. Та, заметив подобный интерес, поинтересовалась, в чём дело. Замявшись, Екатерина, ответила, что всё в порядке, и она задумалась о том, в каком городе могут находиться молодые.

– Раз так, пойдёмте.

Женщины вышли на монастырский двор и направились к заветной двери.

– Вам туда. Давайте прощаться, - Дарья украдкой смахнула слезу.

– Ой, - вскрикнула Серафима, - дура я старая.

– В чём дело? – обеспокоилась Екатерина.

– Забыла пластинку с негативом. Подождите минуточку, я скоро.

Дарья тревожно оглянулась.

– У нас мало времени, - пояснила она, - проход может работать только недолгое время. Я заметила, что он открывается в определённые дни в определённое время, но однажды правило не сработало.

– О чём вы тут шепчитесь?
– спросила запыхавшаяся Сима, - на, держи, - протянула она Екатерине свёрток.

– Всё, давайте, - поторопила Дарья, – идите же.

Женщины обнялись, и первой в проход вошла Екатерина. Внезапно за её спиной сгустился неизвестно откуда взявшийся туман. Серафима, попытавшись пройти, но не смогла сделать и шагу. Екатерина обернулась, и услышала, как Дарья попросила прощения:

– Проход сможет забрать только одного человека. Иди, ни о чём не беспокойся. Найди Потапа и Ольгу.

– Катя, позаботься о Светлане. Она мне как дочь. Сама знаешь, шегопутная ведь. Одна не справится. Помоги ей. Я знаю, ты сильная. Справишься, - вдогонку крикнула Серафима.

Туман скрыл монастырский двор и людей, находившихся там. Перед Екатериной была глухая стена. Повернувшись, та, медленно, утирая слёзы, пошла по тёмному и пыльному коридору, а за спиной раздавался тревожный колокольный звон, словно предупреждая, пути назад не будет. Чем дальше Екатерина отходила от двери, тем громче становился звон. Бум, бум, бум.

– Светлана, Светлана, пора вставать, - сквозь колокольный звон донёсся до меня женский голос, - вставать пора. Утро уже.

С трудом разлепив глаза, увидела Викторию, пытающуюся достучаться до меня.

– С вечера будили, будили вас, но никак добудиться не могли. Решили до утра подождать. Тимофеевна сказала, что такое бывает от усталости. Вставайте, Иван Михайлович уже в операционной. Поешьте.

Мне протянули котелок с кашей. Наскоро перекусив, отправилась с Викой к раненым. Я ничего не могла понять, странный какой-то сон! Я видела своих подруг, узнала, что им удалось спастись, но так ли это всё на самом деле? Если то, что мне приснилось, сбудется, вероятно, удастся встретиться с Ольгой и Катей. Впрочем, я не знаю, где они могут находиться. За размышлениями не заметила, как дошла до операционной. Вначале навестила Вячеслава. Тот чувствовал себя сносно, но поговорить, пока не удалось. Иван Михайлович предупредил, что ночью поступило несколько человек, которых требуется прооперировать. Начались рабочие будни. Операции продолжались до обеда. Вика ассистировала нам. Тимофеевна приглядывала за ранеными.