Шаг в бездну

Шагаев Дмитрий

— Они пошли в парк? — Проводник с сожалением покачал головой. — Ох уж эта самодеятельность… все, можете забыть о них. Неизвестно, куда они могли попасть из этого места. Это нестабильный и самый опасный переход. Он может как открыться, так и закрыться в любое время, отправив вас хоть к черту на рога. Там столько народа пропало…

— А другие переходы? Мы можем воспользоваться ими?

Проводник усмехнулся:

— А смысл? Ни вы, ни я понятия не имеем, куда их могло занести. И далеко не все переходы могут вести туда же, куда и тот, что в парке.

— Что вам известно об этом переходе?

— Мне — практически ничего, — он развел руками, — я знаю об этом месте лишь по слухам. Просто я еще не до конца спятил, чтобы идти туда и проверять, что же, интересно, со мной будет, если меня, например, выкинет в открытый космос. Сдается мне, там бы мне не понравилось, — он ухмыльнулся. — В любом случае, работа есть работа. Ваши друзья меня наняли, поэтому вы оплатите мои услуги. Я надеюсь, это форс-мажорное обстоятельство с ними не повлияет на ход экспедиции?

— Конечно, хотелось бы вернуть наших ребят, — сказал первый мужчина, — но раз уж так, то ничего не попишешь. А экспедицию мы отменить не можем.

— Да… погоня за кристаллами, м-мм? — Проводник ухмыльнулся и заговорчески подмигнул. — Ну, и когда мы отправляемся?

— Отправление завтра утром, в девять часов.

— Что-то рановато вы решили отправиться, — покачал головой Проводник, — на той стороне может быть уже вечер.

— Это имеет малое значение, — ответил мужчина с усами. — Сегодня вам следует зайти за экипировкой, которой мы вас снабдим.

— Какая еще экипировка? — Проводник изогнул бровь.

— Защитное снаряжение и одежда. Вы думали, мы пойдем в этом? — он потрепал себя за рукав куртки.

Проводник почесал заросший щетиной подбородок и пожал плечами:

— Что ж, посмотрим вашу экипировку. А как обстоят дела с вашим оборудованием? Надеюсь, вы не собираетесь везти его на машине?

— Ни в коем случае. Все оборудование имеет небольшие размеры.

На этом повисла тишина. Проводник недолго разглядывал гостей, почесал почти лысую голову и сказал:

— Хм… мне бы не мешало для начала пообедать и сделать несколько дел… так что прошу вас удалиться. Если у вас вдруг возникнет желание поболтать, что ж, я всегда рад перекинуться парой словечек в Гноме.

Усатый вдруг залез во внутренний карман куртки. Проводник напрягся. Через секунду из кармана показался чистый белый конверт.

— Что это? — посмотрел на него Проводник.

— Это ваш аванс.

— Хм, не боитесь отдавать такую сумму наличными? Что если я вдруг уеду из города?

Усатый посмотрел на Проводника с легким прищуром и ответил:

— Мы всегда сможем вас найти, можете не сомневаться. Ждем вас сегодня вечером. Адрес вы знаете.

Проводник промолчал.

Он выпустил гостей, не особо уделяя внимания тому, что эти двое даже не назвали свои имена. Да и ему было все равно, как их звали — очередные наниматели, которых мало интересует твое здоровье и благополучие, а уж тем более знание их имен. Безымянный бизнес. Подумав об этом, он издал короткий смешок.

Подойдя к окну, он проводил взглядом двух людей спокойно и уверенно направляющихся в сторону еще жилых районов. Они ему не нравились. Он чувствовал, что с этими парнями шутки плохи — пустят в расход, не раздумывая, если того потребует ситуация. Исследователи… скорее какие-нибудь наемники вроде него самого. Впрочем, время покажет.

Оставив эти мысли, он снова улегся на диван и погрузился в чтение.

Было холодно. Шел дождь и такой же неприятный, холодный ветер бросал капли в лицо Проводника. Проходя через безлюдные дворы, он зашел в ближайший подъезд, где можно было наконец укрыться от этого чертового дождя. Плотная куртка лишь слегка намокла, но поношенным джинсам досталось в полной мере. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил.

— Хоть какая-то радость за этот паршивый день… — сказал он себе, удовлетворенно выпустив облако дыма.

Дождь усиливался, обращаясь в ливень. В подъезде стоял какой-то странный смешанный запах плесени и протухшего мяса. Чтобы понять, откуда исходила вонь не требовалось принюхиваться: она шла прямиком из настежь открытой двери подвала, что была под лестницей. Проводник пригляделся и смог увидеть какие-то толстые ростки, тянущиеся из глубины подвала. Они были все того же серого цвета, что и большая часть растительности на окраинах города, и чем-то напоминали корни деревьев.

Подойдя ближе, он щелкнул зажигалкой. В ее тусклом свете, на лестнице ведущей в подвал, он увидел почерневшее тело ребенка лет девяти, внутрь которого вгрызлись эти самые корни. Тело было похоже на потерявший былые очертания скользкий мешок с однородной жижей внутри. Проводник с отвращением смотрел на эту картину, но не мог заставить себя просто взять и уйти. Он хотел рассмотреть это получше, чтобы понять, что убило этого несчастного мальчишку. Только для этого придется подойти поближе…

Пожалев о том, что у него нет фонаря, он выкрутил рычажок зажигалки на максимум и осторожно подобрался ближе к трупу, если эту кучу вонючей слизи можно было так назвать. Корни идущие из подвала вблизи оказались очень похожими на ростки картофеля, только очень уж большие. Он поднес к одному из ростков уголек сигареты и, чуть помедлив, об него же затушил окурок. Росток, извиваясь, медленно потянулся назад, в темноту подвала, постепенно теряясь из вида. Ростки внутри трупа так же пришли в движение, отчего из этого мешка раздалось какое-то хлюпанье. Проводник немного отдалился от останков, ожидая результата своих действий.

Из глубины подвала показались еще ростки. Они медленно ползли, вслепую нащупывая дорогу, пока не добрались до останков, обволокли скользкую тушу и потащили вниз. По центру туловища тонкая оболочка некогда бывшая кожей, лопнула и из образовавшейся дыры потекла мутная жижа, отчего вонь усилилась еще больше.

За спиной Проводника раздался хриплый старческий голос, заставивший его невольно вздрогнуть:

— Блин, ну и воняет же эта дрянь!

В дверях подъезда стоял старик в промокшем пальтишке, которое, впрочем, ненамного было его моложе. Лицо его сплошь покрывали глубокие морщины, а седая борода не знала бритвы как минимум несколько месяцев. К этому добавлялся мутный и блуждающий взгляд человека, который не знает, спит он или бодрствует.