Шаг в бездну
Шрифт:
Терминал пикнул и погас. Послышалась серия громких щелчков, что-то прошипело, и первая дверь шлюза с лязгом герметично закрылась.
— Паша! — крикнул Александр. — Какого хрена ты сделал?
— А что, не видишь что ли? Я ввел код процедуры герметизации шлюза. Вторая дверь откроется, как только подастся атмосфера. Так было написано в памятке.
— В какой еще памятке?!
— А код я, по-твоему, откуда взял? Из памятки для персонала!
Проводник насторожено посмотрел на Павла.
— Вообще-то, чтобы ее подать, она для начала должна отсутствовать, — заметил он.
— Об этом ничего не было сказано, — Павел покачал головой. — По-другому открыть эту дверь нельзя, насколько я понял.
Раздалось громкое шипение, длившееся несколько секунд.
— Вот видите? Это подается воздух.
— Куда его здесь еще подавать? — буркнул Игорь. — Он и так тут есть.
Дисплей вспыхнул, сообщив, что из камеры шлюза будет откачан воздух, поэтому ребята, убедитесь, что ваши шлемы скафандров надеты и дождитесь окончания операции. На потолке замигала красная лампа.
— О Господи, — прошептал Паша, едва не выронив "наладонник". — Отмена! Отмена операции! — он остервенело стучал по клавишам терминала, пытаясь хоть что-то сделать, но тот никак не реагировал и продолжал хранить молчание.
На дисплее появилась небольшая белая полоса с показателем процентов выполнения. Цифры начали неумолимо стремиться к сотне. За пару секунд показатель дошел от нуля до двадцати.
Они вдруг почувствовали, что становится тяжело дышать. Воздуха становилось меньше с каждой секундой.
— Полоумный придурок! Ты же нас всех угробил!!! — Проводник схватил Павла и стал трясти его, вопя благим матом. — Кретин!
Дисплей бесстрастно отсчитывал последние секунды. Вот уже шестьдесят процентов.
Давление неумолимо падало. Дышать было практически нечем, и они все начали чувствовать, как воздух сам начинает вытягиваться из легких. Павел выпучил глаза и схватился за горло, будто это могло ему помочь.
Восемьдесят процентов.
Игорь бился об дверь, ведущую наружу. Александр рухнул на колени, не устоял и упал вперед, упершись руками в пол. Через мгновение он распластался по полу и затрясся, будто его било током. Проводник лег на пол, весь сжался, зажмурив глаза, и напряг все мышцы. Воздуха больше не было, да и те жалкие остатки, что еще оставались в его легких, он сознательно выдохнул, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Он, что было сил, зажал уши руками — ему казалось, что они сейчас вывернутся наизнанку вместе с глазами.
Сто процентов.
Игорь уже не бился о дверь, а просто рухнул на пол, потеряв сознание. Павел все еще что-то пытался набрать на клавиатуре, но, так и не допечатав команду, так же повалился на пол.
На дисплее загорелась еще одна полоса с показателем процента выполнения. Она продвигалась чуть быстрее первой. Через пять долгих секунд, показавшимися им вечностью, они почувствовали, что их больше не пытается вывернуть невидимая сила: вакуум заполнялся атмосферой корабля. Проводник вдруг понял, что слышит громкое шипение заполнявшего камеру воздуха, хотя до этого все было погружено в абсолютную тишину боли.
Воздух быстро заполнил всю камеру, восстановив первоначальное давление. Они жадно хватали его ртами, сняв и отбросив прочь противогазы, пытаясь отдышаться. Постепенно они смогли восстановить дыхание и унять бешено колотящиеся сердца.
— Паша, — прохрипел Проводник, — если ты еще раз вздумаешь выкинуть какой-нибудь фортель… — он говорил прерывисто, тяжело дыша, и видя темные круги перед глазами, — я лично оторву твои яйца… и заставлю их сожрать.
— В следующий раз, — хрипло отозвался Александр, — я сам ему вырву яйца. Самодеятельность, мать вашу…
Красная лампа погасла, как и терминал, отрапортовавший напоследок о завершении всех процедур. Когда вторая дверь шлюза открылась, они еще долго лежали на полу в свете их фонарей, постепенно приходя в себя.
Вся четверка медленно продвигалась вперед по темному коридору. Освещения все так же не было: лишь их фонари, выхватывающие из кромешной тьмы металлические стены, двери и указатели. Воздух внутри был на удивление чистым и свежим — проверив его на наличие вредных примесей, они решили обойтись без противогазов.
— Странно, — тихо произнес Игорь, — хотя бы пара систем этой жестянки работает, но света нет.
— Одна из них нас чуть не убила, — напомнил Проводник. — А все благодаря кому? Вам, любезный Александр. Я предупреждал о возможных последствиях. Для чего, интересно, вы меня наняли, чтобы я тут членом груши околачивал?
Александр не ответил, лишь молча махнул рукой, мол, что тут разболтался, давай иди.
Проводник не уделил этому внимания.
— Что мы здесь ищем, Санек? — спросил Игорь. — Кристаллы все собрали, данные — тоже. Не пора ли собирать манатки?
— Здесь могут быть еще кристаллы, — Александр пожал плечами, — и они бы нам не помешали. Больше соберешь — больше денег получишь, что еще нужно?
Проводник хмыкнул.
— Прямо-таки кристальная лихорадка, — заметил он.
— Какая разница как это называть? У каждого есть свои маленькие слабости.
Александр остановился и посветил фонарем на табличку, прикрепленную к стене — план эвакуации той части сектора, где они находились. На нем схематично были изображены все коридоры и помещения с кратким описанием каждого. Тут были и лаборатории, и комнаты персонала, туалеты, разные подсобные помещения и даже спортзал.
Внушительный кораблик, — подумал Александр, — что у них тут еще есть? Миниатюрный Кремль с Красной площадью?
Он достал нож и рукояткой разбил стекло таблички, под которым был план сектора. Звон стекла разнесся по всему коридору.
— Замечательно, — произнес он, — теперь у нас есть карта. Паша, посвети сюда, будь добр. Так… думаю, нам следует попасть сюда для начала, — он ткнул пальцем в техническую лабораторию.
— Тогда по дороге мы можем зайти в серверную, — встрял Павел, — смотри, она как раз не доходя лаборатории. Может быть, я смогу восстановить освещение.