Шаг в небеса
Шрифт:
– А кони, - поддержал его самый, наверное, немолодой чоновец, - и живучей чем люди-то. Ещё на фронте видал сколь раз. И пулями им, и осколками доставалось. И в проволоке запутывались. А всё им нипочём как будто.
– Конь-то на самом деле подох, - добавил командир отряда, как будто я без его слов не верил бойцам.
– Жуткое дело, Готлинд. Ну да чёрт с ним!
– настроение у Духовлада менялось быстро, как у всех молодых людей, что бы им ни пришлось пройти.
– А славно вы их с воздуха секли! И от леса грамотно отрезали. Мы
Духовлад пододвинул ко мне стакан. Поднял свой. Остальные чоновцы присоединились к тосту.
– За военлётов! Наших товарищей по борьбе!
Все подняли стаканы. Сдвинули их. Раздался не особенно мелодичный звон. Стеклянные стаканы были далеко не у всех. Многие обходились глиняными кружками.
Я с сомнением приложился к своему стакану. В нём оказалась чистейшая казёнка. А вовсе не обычный шмурдяк - одно из непереводимых на другие языки местных словечек - который тут обычно наливали. Хотя, конечно же, любой половой с пеной у рта убеждал, что это казённая водка ещё «из старых запасов», а потом подмигнул бы и добавил - «только для вас».
Сделав хороший глоток, я подхватил кусок хлеба, чтобы поскорее закусить. Пить на Урдском севере учишься быстро.
– Наш человек!
– рассмеялся Духовлад и добавил: - Хоть и инспец.
Мы довольно долго просидели в кабаке. Чоновцы гуляли вместе с военлётами. По десятому разу вспоминали особенно острые моменты боя. Потом, точно не помню, когда именно, к нам присоединились бойцы с маслозавода. Гарнизон там сменили после боя, выдав охранявшим его солдатам дополнительное денежное довольствие. И они тут же отправились в кабак. Семейных среди них почти не было, а потому наличность они предпочитали тратить самым незамысловатым способом.
В итоге вечера, меня пришлось доставлять домой молодым и более стойким к алкоголю чоновцам. Проснулся я раздетым на своей койке в общежитии военлётов. Одежда моя лежала аккуратно сложенной на стуле рядом с ней. Даже я сам редко оставлял её в таком порядке. Голова была тяжёлой, но казёнка вчера оказалась настоящей, а потому ни о каком похмелье и речи не шло. Правда, соображал я туговато. Потому далеко не сразу обратил внимание на то, что на соседней койке сидит отнюдь не мой сосед по комнате.
Глава 2.
Он сидел на койке моего соседа. Прямо поверх аккуратно сложенного одеяла. Надо сказать, что с того дня, когда я видел его, как мне казалось, в последний раз, изменился он мало. Да, собственно, не изменился вовсе. Всё те же потёртая лётная куртка и белый шарф. Только шлема не было. Вместо него на голове смутно знакомого пилота красовалась роскошная меховая шапка.
Я машинально сунул руку под подушку. Но револьвера там не было.
– Спокойно, Готлинд, -
– Я не брал твоего оружия.
Он кивнул на стул, где были аккуратно сложены мои вещи. На спинке его висел пояс с кобурой. А из неё торчала рукоять револьвера. Ну да, конечно, я ведь не сам раздевался. Хотя, наверное, и чоновцы спят с оружием под подушкой. Но его кладь туда не стали. Правда, пьяны они были не менее моего, так что ничего удивительного.
– Вставай уже, - в том же шутливом тоне продолжал Вадхильд.
– Есть разговор.
– Пять минут, - хриплым голосом ответил ему я. В горло как будто песка насыпали.
Хромая я отправился в санузел. Сунул голову прямо в раковину и включил воду. Благо тут было лишь два её вида - холодная или ледяная. Ею можно умываться или приводить себя в порядок. А вот мылись мы по определённым дням в бане - о такой прелести как душ тут не подозревали.
В этот раз вода из крана полилась такая студёная, что мне показалось, мой затылок должен был вот-вот покроется льдом. Однако всю тяжесть это сняло в считанные мгновения. Я сделал несколько быстрых глотков обжигающей воды. Жажды как ни бывало. Вот теперь я был в состоянии вести беседу с Вадхильдом.
За время моего отсутствия он перебрался с койки на стул. Снял шапку, положив её на подоконник. Когда я вошёл, он сидел у небольшого окна комнаты и глядел на улицу. За грязным стеклом лежал сероватый снег. По нему ходили туда-сюда слабо различимые силуэты людей.
– Ты говори, зачем пришёл, - сказал я.
– А я пока оденусь.
– Не спросишь, как я жив остался?
– непритворно удивился Вадхильд.
– Мы с тобой не друзья и даже не приятели, - отмахнулся я.
– Сам захочешь - расскажешь. А то может это какая-нибудь военная тайна. Расскажешь, а после пристрелишь.
Говоря, я быстро натягивал штаны и тёплую гимнастёрку. Следом пояс с кобурой. Не скрываясь проверил патроны в барабане револьвера.
– Тайна не тайна, - пожал плечами Вадхильд.
– Примерно такая же, как в твоём безразгоннике. Гравишют называется. Совсем компактный антигравитационный прибор. Ну, или как-то так. В общем, пролетел большую часть расстояния - и включил его. И этак плавно опустился на землю.
– Понятно, - кивнул я, подвигая стул и осёдлывая его.
– А сюда зачем приехал? Уж явно не для того, чтобы меня обрадовать.
– Я знал, что ты тут. Не так уж много базразгонников в Урде. Особенно новеньких "Ястребов". Империя, конечно, продала Народному государству несколько десятков, на авиаполк не наберётся даже. Так средненький линкор укомплектовать можно не больше. Но все они пределов столичной области не покидали. И только один летает где-то на Севере. В общем, вывод сделать не сложно.
– Ты не ответил на вопрос, - заметил я.
– О комплексе на реке Катанге ты слышал, думаю. Мне нужен именно он.