Шаг в небеса
Шрифт:
– А не многовато на нас двоих?
– поинтересовался я.
– Закуска хорошая.
Оставив бутылки на траве, Бронд отправился туда, откуда пришёл. Вернулся, неся увесистую корзину, накрытую белым полотном.
– Это от фрау Бронд, - сказал он.
– Она сказала, что тебе давно пора пообедать. И отправила меня сюда.
– Китобой поставил корзину на траву. Нёс её он с явным усилием.
– Это я уговорил фрау Бронд половину выложить. Но тут и без того хватит, верно, на эскадрилью.
Бронд принялся выставлять на траву еду в судках. А
– Твою бы фрау Бронд да к нам на «Левиафана», - усмехнулся я.
– А то кок там из лучших продуктов готовил такую бурду, что есть противно было. Если, конечно, не слишком голоден.
– Вас, летунов, кормят всегда как на убой, - подтвердил Бронд.
Последними он поставил на импровизированную скатерть пару стальных рюмок. Из таких только урдскую казёнку и пить.
– Ну, от винта.
Звякнули рюмки. Мы приняли по первой.
– Между первой и второй...
– Бронд уже наполнял рюмки.
Огненная дорожка пробежала по пищеводу. Казалось, выдохну я чистое пламя.
Мы с Брондом приняли гасить пожар в желудке едой. Оказывается, я проголодался - и на самом деле довольно сильно. Мы усилено жевали. Вскрывали судки, каждый раз удивляясь тому, что в них лежит. И продолжали жевать. Не забывали и про короткие перерывы на тост, так сказать.
Из-за количества еды даже казёнка брала не сразу. Да и пить её с переполненным желудком сложновато. Мы едва прикончили первую бутылку, когда, не сговариваясь, откинулись на траву. И я понял, что Бронд, наконец, решился заговорить о главном. О том, зачем пришёл ко мне.
– Война начинается, Готлинд. Большая война. Может быть, даже больше, чем недавняя. Блицкриг объявил войну Империи. «Турн-и-Таксис» объявили о том, что выводят все свои деньги из нашей страны. И более не будут осуществлять перевозки в нашем небе. Блицкриг поддержала Нейстрия. Тамошние «ястребы» жаждут реванша за войну, которую считают проигранной. Хотя там ещё не всё решено - в королевстве достаточно уставших от войны политиков и генералов, которые настаивают на нейтралитете. Союзники Империи уже собирают войска на границах.
Ну что же, этого и следовало ожидать. Собственно, причиной моего дурного настроения был тот факт, что я стал одним из соавторов casus belli. Ведь именно пограничная стычка в нейтральных небесах и стала формальным поводом для новой войны. А ведь мир продлился даже меньше, чем шла проклятая война, из которой я едва выбрался живым.
И вот теперь к пограничным крепостям стягиваются обозы с продовольствием, а навстречу им шагают длинные колонны самых прозорливых беженцев. По железной дороге катят эшелоны с оружием и боеприпасами. Из-за них задерживаются рейсовые поезда - и уехать из приграничных районов становится тяжело. А потому раскупаются все билеты на пассажирские воздушные корабли и арендуются аэропланы. Кто-то уже зарабатывает на войне - даже ещё не начавшейся - хорошие деньги.
Войска приводят в боевую готовность.
Маховик войны медленно, но верно раскручивается. И остановить его уже не сможет никто. А запустил его, в том числе и я. От этого было противно.
Я запил эту противную горечь казёнкой. Не помогло. Есть не хотелось вовсе. И я предпочёл ещё одну рюмку.
– Ты хоть знаешь, из-за чего весь сыр-бор поднялся?
– поинтересовался Бронд.
– Я ведь даже не знаю, что там вёз аэроплан «Турн-и-Таксис».
– Я знаю не больше твоего, - покачал я головой, вяло жуя листик салата.
– И мне кажется, что Чёрный Буковски тоже не в курсе. Да и не стремлюсь, Бронд, я знать это. Меньше знаешь - дольше проживёшь.
– Вадхильд всю дорогу с тобой, как говорят, ошивался. Даже ведомым твоим был. А ведь это он был чуть ли не человеком самого Адальгрина.
Я только руками развёл. Что я мог сказать по этому поводу. Мне было только смутно знакомо лицо этого Вадхильда. Кажется, по войне. Но я не был уверен даже в этом.
– Клаус твой - славный парнишка, - неуклюже сменил тему Бронд. Он был тяжеловесным человеком. Во всех смыслах.
– Ему стоит остаться у нас. Слишком уж...
– Он не договорил.
– Опасно ему со мной, - закончил за него я.
– Всё верно, не мнись, Бронд. Я сам хотел просить тебя оставить Клауса в Чёртовом жерле.
– Вот и славно, - пробурчал Бронд. Он явно хотел поговорить о чём-то ещё, но вновь не хотел поднимать тему.
Мы старательно обходили один вопрос. Гибель Якоба. Старый почтарь сгинул в грозовом небе. Не нашли ни тела, ни обломков его аэроплана. В отличие от меня, он до самого конца летал своём переделанном в безразгонник «Стриже». Кто-то видел, как его аэроплан попал под огонь зенитной установки блицкриговского крейсера - и разлетелся на куски прямо в воздухе. Но поручиться, конечно же, никто не мог. В небе бывает всякое. А уж неразбериха царит такая, что порой врага от друга не отличишь.
Но факт остаётся фактом. Якоб не вернулся из очередного вылета.
Хотя вряд ли Бронд хотел поговорить именно об этом. Вопрос тогда - о чём?
– Нас выселяют, - выпалил, наконец, Бронд, вертя в руках опустевшую бутылку казёнки.
– Это до отделения Блицкрига мы находились едва ли не посередине страны. А теперь вот оказались в приграничной полосе. Чёртово жерло буду использовать как противовоздушную крепость. Чёрт! Да они просто захватят наши укрепления и поставят тут свои воздушные корабли, вместо наших. И вот им готовая крепость против Блицкрига.