Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
— Эти все ученишки и колдунишки зубы обломали об камешек, только я понял, как его пробудить. Синяя смерть — универсальное средство, которым почему-то мало кто пользуется, а ведь при правильном применении такие чудеса творит, куда там кругам этим. Так вот, стал я с этим камешком опыты проводить, и перенесся куда-то. Сначала страшно было, а потом вот, — он развел руки, — до чего дело дошло. Правда, наружу, в тот мир, ходу нет, только кусочек пространства удалось подчинить, но это ведь только начало, Марк, сколько времени еще впереди. Все, что нужно — жертвы, а значит,
Он вздохнул, махнул рукой.
— Иди, посмотри, можешь даже потрогать. Это ведь в какой-то мере и твое наследство. Не бойся, камень надежно закреплен, тут только я могу с ним что-то сделать.
Я кивнул, подошел к кристаллу, сел на корточки. Ну да, похожий мне дядя Толя показывал, только этот какой-то неправильный, словно…
«Обнаружен портальный маяк» — всплыло сообщение. — «Повреждения — критические. Возможность восстановления работоспособности — отсутствует. Есть возможность интеграции. Выполняется».
Даже сделать ничего не успел, как из моей груди выстрелила черная нить и впилась в кристалл.
Глава 10
— Ну что ты там застыл, наследство разглядываешь? — позади меня хохотнул Тятьев.
А вот мне было не до смеха. Тело в буквальном смысле парализовало, я даже моргнуть не мог. Только внутренним зрением наблюдал, как по тонкой черной трубочке в мой мозг прямо через артерию перетекает непонятная субстанция. Противная такая, она впитывалась височной долей, растворялась в ней. Казалось, кто-то щекочет мою черепную коробку изнутри — отвратительное ощущение, но ничего сделать я не мог.
— Эй, — княжич забеспокоился, — ты там не уснул часом?
И тут зал сильно тряхнуло.
Меня, вот уже третий раз за день, бросило на пол, прямо на септаграмму. Способность двигаться вернулась, только слишком уж поздно — мои ладони буквально прикипели к металлу звезды, ни боли, ни жжения — их просто притянуло, словно магнитом. Я оказался в буквальном смысле лежащим ниц прямо перед кристаллом, чуть ли не носом в него уткнувшись. И поэтому мог наблюдать за тем, что с ним происходит, практически без помех.
На кристалле появилась трещина. Очень тонкая, она отделяла примерно треть камня. На пентаграмме зажглись синие символы, два из них оказались под моими ладонями, и просвечивали сквозь плоть.
— Что ты натворил! — Тятьев, которого тоже слегка потрепало толчком, бросился ко мне, попытался оторвать от пола сначала одну руку, потом вторую. — Что ты сделал с камнем?
На камне появилась вторая трещина. Она шла вертикально, соединяясь с первой. Символы разгорелись ярче, зал снова заходил ходуном, на столе с механизмом перемещения взорвался один из кристаллов, кажется — зеленый.
Княжич оставил попытки убрать меня с септаграммы, и что-то активно магичил. Я чувствовал, как нарастает давление, оранжевые линии окружили нас во всех сторон и складывались в какой-то узор. На секунду притяжение металлической звезды прекратилось, я быстро отполз в сторону. По лицу Тятьева катился пот, он заставлял то один, то другой символ гаснуть, но остальные разгорались все ярче, а те, что гасли, загорались вновь. Раздался треск — семилучевая звезда начала поворачиваться в полу, кроша мраморное основание.
Тятьев бросился к своему механизму, переставляя камни, тряска немного стихла, он переместился к кристаллу — первый раз я видел, как телепортируются в одном помещении, вот княжич стоял у стола, а тут уже — рядом со мной, положил ладонь на кристалл, надавил.
Энергетические потоки вокруг нас дрогнули, и сложились в сложные геометрические фигуры — многоугольники, вписанные друг в друга в различных плоскостях начали по одному срываться, впитываться в руку колдуна, а оттуда — перетекать в кристалл. Полусфера зала поплыла, пошла волнами, реторты с какими-то жидкостями взрывались, то там, то здесь возникали очаги пожара, но Тятьеву все это было до лампочки, он упорно собирал конструкты, запихивая их в портальный маяк.
Не меньше десяти минут он простоял на коленях возле камня. Толчки стали тише, а потом и вовсе перестали, синие символы гасли один за другим, на лице княжича появилась улыбка. Он уверенно брал под контроль кристалл, тот явно стабилизировался, трещины почти исчезли, а конструктов оставалось еще больше половины. Новые уже не появлялись, видимо, все силы колдуна шли на восстановление камня.
Наконец, трещинки исчезли, Тятьев тяжело поднялся, видно было, что колдовство далось ему нелегко. Руки дрожали, на лбу появились глубокие морщины, и вообще он как-то постарел, осунулся, из дышащего здоровьем живчика превратился в изможденного старика.
— Это ты, — он ткнул в меня костлявым пальцем, — ты! Ты это сделал. Не знаю как, но тебе конец.
Он попытался притянуть очередной конструкт, с трудом ему это удалось, возле ладони княжича начало формироваться какое-то убойное заклинание. Княжич вливал в него остатки своих сил, видно было, что это прямо вытягивает из него жизненные силы, но он упорно колдовал и колдовал. Я оглянулся — бежать было некуда, вокруг только разбитая мебель и посуда, валяющиеся обломки, стена и потолок застыли складками, выхода видно не было. Видимо, мне действительно пришел конец, от заклинания такой силы мой щит не спасет.
Гримаса на лице Тятьева должна была означать улыбку — он почти справился, и теперь не торопился, докладывая последние штрихи на схему, когда голова его отделилась от тела.
— Получи, сука, — выдохнул я, подкидывая на ладони рукоятку тактического клинка, энергии, отобранной у волка, хватило на единственный удар. И тут же пожалел об этом.
С противным скрежетом, словно по мокрому стеклу вели пальцем, кристалл в центре семилучевой звезды рассыпался. Все символы одновременно зажглись ослепительным синим цветом, пол ушел у меня из под ног, и я провалился куда-то в темноту, теряя сознание.