Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
У деревеньки мы задержались минут на пятнадцать — понаблюдали, как местный феодал возвращается из рейда. На носилках с потрепанными занавесками, в халате с золотыми блестками, сидел толстенький азиат с плеткой, которой он хлестал ленивых соотечественников, несших его. Ручную кладь окружал отряд человек в двадцать, одетых немного приличнее тех, кого мы уничтожили первыми. Впереди шли четверо бойцов с копьями, на которые были насажены человеческие головы, все вместе они держали веревку, к которой были привязаны несколько пленников, в одних штанах, с исполосованными плеткой телами. При виде трофеев охранники на деревьях завопили, запрыгали, потрясая оружием, толстячок выглянул из-за занавески, так что стала видна
Ирий при виде отрезанных голов поморщился и было решил деревеньку сжечь, но тут уже воспротивилась Мила, слишком простой способ массового убийства был ей явно не по душе. Так что мы просто пошли дальше, тем более что до башни было уже совсем рукой подать.
На таком расстоянии было видно, насколько она высокая. Черного камня труба с блямбами внизу, посредине и круглой площадкой наверху уходила в высоту метров на сто, не меньше. Мои спутники обсуждали, кто и зачем мог построить такое высоченное строение. Ну кто, я тоже не знал, А строения и повыше видал, ту же Останкинскую башню. Уж очень круглый выступ посредине напоминал знаменитый ресторан. Жаль, что не он, я хоть и способен был задавить в себе червячка, но предпочитал его заморить, и желательно — чем-то горячим и мясным.
Площадка перед башней была вымощена бетонными плитами, сквозь стыки давно проросли не только трава, но и деревья, некоторым уже, судя по толщине ствола, было много десятков лет. Вытоптанные участки травы говорили о том, что жизнь вокруг кипит, и местные это место стороной не обходят.
Сводчатый проход, куда мы зашли, вел в огромное помещение, во всю площадь основания.
Глава 25
С высоты ста пятидесяти метров открывался замечательный вид на окрестности. Мы с Белосельскими полюбовались бескрайними лесами, скалами, возвышающимися на севере, и пятном городской застройки на юге. Шуш и Тина сломались на сотне метров подьема и остались ждать нас в среднем выступе. Поляну, на которой мы здесь появились, тоже было хорошо видно, многокилометровая проплешина казалась сверху не такой уж большой.
— Появилось, — Ирий сидел на краю открытой площадке, свесив ноги вниз. Казалось, порывом ветра посильнее его точно сдует.
— Что? — я подошел поближе. Не знаю, как-то не по себе от такой высоты, открытое пространство, образующее круг диаметром метров двадцать, было совершенно не огорожено, словно залили бетонную плиту, и так и оставили.
Вообще башня была заброшена уже очень давно. Сама конструкция была как новенькая, материал стен — без трещин, лестница, винтом уходящая вверх, не скрипела и не раскачивалась, но все равно — ощущение глубокой древности присутствовало. В промежуточном утолщении явно раньше кто-то работал, металлические каркасы, из которых давно вытащили оборудование, мебель из металла и полимеров была покрыта пылью, но исправно функционировала. Сколько лет назад это место покинули — десять или триста? Сложно было сказать. Панорамные стекла спокойно выдержали выстрел из трофейного карабина, даже царапины не осталось.
Сама труба была внутри метров пять диаметром, посредине — еще одна труба двухметровой толщины с неработающим лифтом внутри, вокруг которой вилась лестница. С первой площадкой на отметке в сто метров, и следующей — на самом верху.
Ирий продемонстрировал мне карту. Там и вправду появилась башня — вытянутый треугольник, судя по поляне и по тому, где мы находились, ее, собственно, и обозначал. Теперь стало понятно, где находится цель нашего путешествия.
В виднеющемся в южном направлении городе, к которому прямо от башни шла узкая извивающаяся лента лесной дороги.
— Километров пятнадцать до него, — Белосельский убрал карту, легко вскочил на ноги. — Сегодня через лес можем не дойти.
— Можем оставить остальных здесь, втроем добежим быстро, — предложила Мила.
— Нет, — подумав, решил Ирий, — пойдем все вместе. Неизвестно, как это все заканчивается, мне рассказывали, что группу просто выбрасывает обратно, как только доходишь до нужного места, а нужно еще успеть карманы набить добром. Мы-то с Милой теперь вовсе без наследства остались, так что лишний золотой не помешает. Но и рисковать зря не будем, в ночь не пойдем. Переночуем в башне, а ранним утром двинемся.
Оставшаяся часть команды восприняла новость с энтузиазмом — всегда приятно знать, что конечная точка у похода не какая-то абстрактная, а самая что ни на есть конкретная, пусть даже и в непонятном месте находящаяся. У Ирия заклинания были на все случаи жизни, помещение, занимавшее четверть этажа, освободилось от пыли и даже стало каким-то образом уютнее, особенно после того, как мы, а точнее — Шуш, перетаскали металл в лифтовую шахту. Даже, в порыве трудового энтузиазма, хотели и другие комнаты очистить, но те были гораздо захламленнее, так что порыв угас так же быстро, как и появился.
— Вы мне слугу не портите, — кивнул я на Шуша, уминающего один бутерброд за другим. — Разожрется, придется новую кровать покупать, чтобы пятнадцать пудов выдерживала.
— Ничего, — Тина положила перед парнем еще стопку, и где она только их берет. — Больше поест, больше унесет?
— Золота? — хмыкнул я.
— Скажешь тоже, — Ирий рассмеялся, — это сколько пудов надо унести. Золото — это так, его и у нас полно.
— А разве вы не за золотом сюда пришли?
— Ну смотри, — Ирий смахнул крошки с куртки, — в пуде золота четыре тысячи медведей. Сколько Шуш унесет, пудов пять? Ну по пуду женщины могут взять, и мы пуда по три — идти-то до точки входа надо, чтобы вернуться. Итого тринадцать пудов, это в килограммах имперских чуть больше двухсот. Пятьдесят тысяч медведей — отличные деньги. Только где тут столько золота взять? Максимум, несколько килограмм находили, стоило из-за этого в неизвестные дали идти. Нет, Марк, тут поинтереснее есть находки. Например, тарквист, вещество такое, нужное для некоторых опасных заклинаний. Никто нам его не даст себе оставить, а вот казна купит с удовольствием — по пятьдесят золотых за грамм. Или черное серебро, которое против измененных идет, по восемь золотых за тот же грамм можно продать. Ну и проклятое железо для доспехов защитных против колдунов, его тоже приносят, по три золотых за грамм идет. Команды, бывало, тысяч по пятьдесят-шестьдесят поднимали, а то и по сто, если удача была на их стороне.
— А если — нет?
— Ну значит, не повезло. Случалось, что и почти пустые приходили. Но у меня на этот поход особая надежда, недаром дед так взбеленился, когда к нам лист волшебный попал. И все равно придется ему отдать большую долю, да подельникам его. Так что наша задача набрать как можно больше и подороже, тарквист-то у нас почти не встречается, а тут при везении и грамм на пятьдесят куски можно найти. Где местные его берут, никто так и не узнал, но водится он у них.
— Так может, пошуруем в деревеньке лесной? — выдвинул я рацпредложение.
— Нет, — отмахнулся Ирий, — сколько раз пробовали кроме цели еще где поискать, не стоит это затраченных усилий. Листы четко места находок определяют, там надо брать.
Остальные, прислушивавшиеся к нашему разговору, с Белосельским полностью согласились. Особенно Шуш, уж очень ему пять пудов тащить на себе не хотелось, хотя жрет вон за троих, натуральный самосвал.
Ночь прошла спокойно, даже слишком. Никто из аборигенов не пытался нас захватить, Мила до меня не домогалась, а на мои намеки так посмотрела, что всякое желание отбила. Ну и ладно, разошлись и разошлись.