Шаг вперед, шаг назад

Николаева Юлия Николаевна

– И что Смолин?

– Само собой, в восторге он не был. Игорь отношений не скрывал, так что очень быстро все узнали, на кого девица променяла своего жениха.

– И тот обиды стерпеть не сумел?

– Конечно. Несколько раз он угрожал Игорю, но сделать ничего не мог, к тому моменту положение твоего брата в городе можно было назвать практически положением Бога на Земле.

– И все же его убили.

Серега кивнул и тяжело вздохнул.

– Так почему не Смолин? – спросила я.

– Не дури. Смолин клал с Игорем в один котел, хозяева быстро объяснили парню, что к чему, и посоветовали свой пыл держать при себе.

– Хозяева?

Серега посмотрел удивленно.

–

Ты же догадываешься, кто стоит за всей темной стороной жизни города?

– Откуда же?

Он опять помялся и выдал:

– Власть.

Я усмехнулась.

– Хочешь сказать, все делается с величайшего соизволения наших политиков?

– Конечно, это распространенная схема работы.

Я покачала головой и задумалась, но надумать ничего не успела, потому что Серега спросил:

– Что скажешь?

– Что на выборы больше не пойду.

– А по делу? – скривился он. Я пожала плечами.

– Очевидно, смерть брата многим в этом городе не дает покоя. Все считают, что подставил его Тима. Я была его любовницей, так что логично предположить, что могу знать больше, чем говорю. Потому присмотреть за мной никогда не лишне. Согласна, мое поведение при появлении Кирилла выглядит странным, раз уж до этого подобных порывов чувств не водилось.

– Вот и я о том. Парень тут же попал под подозрение. Почти семь лет было тихо, и вдруг он. Само собой, все сели ему на хвост и теперь ждут, что будет дальше.

– Надеются, он приведет их к Тиме? – усмехнулась я.

– А он приведет? – Серега посмотрел на меня чересчур серьезно, мне стало не по себе.

– Этого я не знаю, но если тебя интересует мое мнение, то нет.

– То есть парень случайно оказался в водовороте событий?

– Ага, и сам этому не рад. Причин интереса он не понимает, хотя любознательность проявил. Говорит, скрывать ему нечего, значит, бояться тоже.

– Какой разумный субъект.

– Как бы он не оказался разумней всех нас, – я откинулась на спинку стула, – предположим, Смолину по голове настучали, чтобы он оставил Игоря в покое. А Калиниченко?

– Тут сложнее, работу с заграницей наладить не так просто, такие люди чаще остаются в стороне от общей кормушки. Можно сказать, находятся в несколько привилегированном положении.

– Ясно, – выдохнула я, хотя на деле, голова пухла от мыслей и вопросов, – беседа у нас вышла интересная, теперь мне надо обдумать услышанное.

– Я рассчитываю на ответную откровенность.

– Понимаю. Но порадовать тебя нечем. Кирилл упорно молчит, утверждая, что приехал сюда только ради открытия филиала. Судя по доносам твоих ребят, днем он торчит на работе, а вечером встречается только со мной, так что… Может, стоит покопать поглубже фирму, вдруг они тоже наркотики толкают?

Серега на эти слова обиделся, но сдержался.

– Ладно, иди, – махнул мне рукой, – если что появится, звони.

Я кивнула и ушла. Голова моя соображала плохо, потому я решила немного пройтись, чтобы соединить все услышанное воедино.

Итак, что мы имеем. До армии все более-менее понятно. Игорек тащил на себе всю семью, конечно, ему это не нравилось, так же, как и жить, перебиваясь с копейки на копейку. Он ушел в армию и свел знакомство с Уколовым. Тот явно был парень не промах, они сдружились, или он просто увидел в брате перспективного работника нелегальной области, но Уколов предложил Игорю после службы открыть общее дело. Подозреваю, заниматься наркотой он решил сразу, но предприятие для отвода глаз создал. Они стали компаньонами, Уколов активно занимался строительством, Игорь – продажей наркотиков. Наладить контакты, имея связи отца Уколова, думаю, было несложно. Потом брат знакомится с Тимой и

Серегой, и они начинают обстряпывать свои делишки втроем. Уколова это, видимо, устраивало, он оставался как бы не при делах, зато получал нехилую долю. Внезапно мой брат начинает работать посредником при вывозе и продаже драгоценностей за границу. О том, как он смог найти людей и кто они, он упорно молчит, работа меж тем движется хорошо, и вскоре он теснит Калиниченко. Тот понимает, что избавляться от подобного конкурента себе дороже, и идет на уступки, то есть занимает более низкую нишу. Конечно, ему это не нравится, но что делать? Спустя еще несколько лет появляюсь я, потом брат сходится с Юлей, история которой тоже не столь лучезарна, и приобретает еще одного врага – Смолина. Серега утверждает, что ни Калиниченко, ни Смолин не заказывали убийство Игоря, но других претендентов просто нет. Если только это не были те самые люди, через которых он сплавлял антиквариат. Предположим, они решили от него избавиться в силу каких-то причин. Им могло хватить того факта, что он знает кого-то в лицо. Чего проще просто заказать киллера и пристрелить Игоря? Никто бы не связал это с ними, а если бы и связал, то найти их невозможно, раз уж даже близкие друзья не знали, что к чему. Остается Тима.

Я села на скамейку, пытаясь унять дрожь от воспоминаний тех событий. Но тем не менее, так и выходило – это был Тима, и все.

В середине октября того года Игорь с Юлей пригласили меня к себе в гости и сообщили, что решили пожениться. Я была искренне рада за них, даже предложила свою помощь, но Юля рассмеялась, сказав, что всем будут заниматься профессионалы. Они ушли в предсвадебные дела с головой, что позволило нам с Тимой немного расслабиться. Брат стал чаще занят, и на меня мало обращал внимания. Несмотря на мои нахлынувшие к Тиме чувства, я считала, что поступаю неправильно, скрывая наши отношения. Тима на это как-то сказал:

– Если хочешь, поговори с ним сама.

Я представила этот разговор и поняла, что ничего хорошего не выйдет.

– Подождем до свадьбы, – сказала ему тогда, он рассмеялся.

– До нашей?

Я покраснела и промолчала, хотя в моей глупой головушке уже теплились мысли о долгом и светлом будущем.

Свадьба была назначена на середину декабря, но состояться ей было не суждено, потому что за месяц до этого брат был убит. Недели за три до его смерти Тима начал часто впадать в задумчивость, отвечал невпопад и вроде бы даже не слушал меня совсем. Я испугалась, решив, что надоела ему. Услышав это, он долго смеялся, потом сказал:

– Ты мне никогда не надоешь, глупышка. Я же люблю тебя.

Меня бросило в жар, до этого он ни разу не говорил о своих чувствах, и я тоже молчала, боясь произносить эти слова вслух.

– Любишь? – посмотрела я на него, он удивился.

– Конечно, а ты не знала?

– Я тоже люблю тебя, Тима.

Он посмотрел на меня с нежностью и погладил по щеке.

– Девочка моя, какая же ты еще маленькая.

Я вспыхнула, но он снова рассмеялся, притягивая меня к себе.

– Ты так трогательно краснеешь, – сказал, целуя.

С этого момента я потеряла разум окончательно. То есть уверилась в том, что все у нас с Тимой будет прекрасно. Раз уж мы друг друга любим, значит, сможем все преодолеть. Потому я перестала замечать вообще все происходящее вокруг. С братом мы за месяц увиделись лишь однажды, и будь я умнее, обратила бы внимание на его слова, но я пропускала мимо ушей все, что не касалось Тимы. В тот день мы обедали в ресторане, Тима обещал приехать пораньше, оттого я ерзала и торопилась.

– У тебя что-то случилось? – поинтересовался Игорь, я испуганно покачала головой и сразу перевела тему.