Шаг вперед, шаг назад
Шрифт:
– Сукин сын, – выдала я негромко, Серега услышал. Некоторое время мы молчали, потом я спросила:
– Но как он мог? Они же были друзьями.
Серега молчал. Ответил он, когда я уже и не ждала.
– Игорь с Тимохой провернули какое-то дело, твой брат был должен ему крупную сумму, но по какой-то причине не хотел отдавать…
– Предполагаешь, Тима просто разделался с ним, украл деньги и сбежал?
Серега пожал плечами.
– Денег этих нигде нет, так что…
Я сжала кулаки, вдруг снова накатила боль и тоска, мне захотелось убежать на край света, остаться одной, сидеть в углу, и чтобы меня никто не трогал.
– Я хочу уехать домой, – сказала я спокойно и поднялась. Серега посмотрел с сомнением.
– Не думаю, что это хорошая идея. Ты еще очень слаба, твое психологическое состояние…
– Я не
Серега осекся и замолчал, я направилась в комнату, собрала вещи и пошла прочь.
– Тебя отвезут, – суетливо сказал он, провожая меня до дверей.
Мне было все равно. Вскоре я входила в ставшую мне ненавистной квартиру. Все здесь напоминало о Тиме, казалось, он смотрит на меня из каждого угла и скалится. Я поняла, что погорячилась с обещанием жить, больше всего хотелось повеситься или утопиться. Однако я взяла себя в руки и легла на кровать, пялясь в потолок. Примерно в таком положении прошел месяц. Единственные вылазки, которые я за него совершила, были вызовы к следователю. Он беседовал со мной так вежливо и осторожно, словно я могла в любой момент скончаться на месте. Вопросы его мне лично ничего не дали. Серега наведывался ко мне, пытался со мной говорить, умолял, грозился, но ничего не помогало. Все это время я лежала и пялилась в потолок. Выходило, что жизнь моя снова дала трещину: я влюбилась не в того человека, а он не просто играл со мной, но еще и использовал в своих махинациях. Что он сказал Игорю, раз тот бросился ко мне домой? Что прямо сейчас занимается сексом с его любимой сестричкой? И тот отреагировал подобным образом?
Мысли об убийстве угнетали меня со страшной силой, я начинала подвывать и медленно сходить с ума, бредила, говорила с Игорем. Тогда и поняла: если я хочу, чтобы это прекратилось, нужно просто забыть, вычеркнуть из памяти все произошедшее и никогда не пытаться копаться в этом убийстве. Как ни странно, у меня получилось. Когда Серега застал меня за ремонтом квартиры, он долго не мог поверить, не отрывал глаз, видимо, пытаясь понять, что со мной происходит. Понял он позднее, когда я стала праздно шататься по городу, пялиться на прохожих и сидеть в баре. Частенько он забирал меня оттуда в невменяемом состоянии, а на утро читал длительные лекции. Спустя полгода я вошла в права наследования. Завещания Игорь не оставил, так что все его стало моим, так как я была единственной родственницей. Оказалось, брат был очень богат, на его счету лежала внушительная сумма денег, так же, как и на моем, он постоянно переводил мне деньги. Так же мне досталась его квартира в центре города и пятьдесят процентов акций. Последние меня не интересовали совершенно, потому я, недолго думая, предложила Сереге их купить. Цифра, названная мной, была чисто символической, и его даже перекосило. Он заплатил больше, к тому же ежемесячно выплачивал мне какую-то сумму с доходов. Теперь уже сложно сказать, были это доходы фирмы или деньги за проданную наркоту. В общем, жить я могла совсем не бедно, даже припеваючи, если бы не одно но: жить мне не хотелось в принципе. Помимо воли я вспоминала последнюю встречу с братом и видела ее в другом свете. Игорь чувствовал, что может умереть. Ему снились родители, и эти разговоры… Он был задумчив и печален, хотел поговорить со мной, а я была слепа, забив голову совершенно другими вещами и не замечая очевидного. Тогда я поняла следующее: брат не просто догадывался, что его могут убить, он понимал, кто это может сделать. Я чувствовала, что права, Игорь думал на Тиму, но до конца не мог поверить в это.
В такие минуты я все же забивалась в угол и сидела там часами. За этим занятием, а также за кабаками и праздношатаниями по городу прошло еще полгода. Впервые на могилу брата после похорон я пришла спустя неделю от годовщины смерти. Не могла представить, что встречу там кого-нибудь. За могилой ухаживали, наверное, Серега постарался. Поставили памятник, на нем – фотография Игоря, он улыбается и словно смотрит прямо в душу. Я не выдержала даже этого взгляда, я знала: это я убила его, я во всем виновата.
Серега, словно чуя мои настроения, приехал вечером, долго сидел в кухне, потом сказал:
– Геля, единственное, чего бы хотел твой брат, чтобы ты жила хорошо.
Я усмехнулась.
– Пока я стараюсь просто жить.
Он болезненно сморщился.
– Ты красивая молодая девушка, не стоит хоронить себя…
–
– Да хоть чем, ты же танцевала раньше? Может, займешься танцами?
– Я подумаю.
Уже у дверей он посмотрел на меня и сказал:
– Если бы я только мог догадаться…
– О чем?
– Ведь вы с Тимой… Вы…
Я отвела взгляд, он кивнул и ушел. Конечно, глупо было думать, что Серега не узнает. Уж если узнал этот Калиниченко, то Серега и подавно. Теперь, поди, думает, что у меня на уме. Понял, что Тима умело разыграл карту, использовав любимую сестру своего друга. Видимо, после этого совесть Серегу совсем замучила, потому что наведываться он стал еще чаще, чем изводил меня донельзя. Твердил о том, что жизнь продолжается, что не стоит ставить на себе крест, что нужно заняться делом и дальше по списку. Чем больше он давил, тем больше я пила. В одну из ночей забрела в клуб, на шесте вертелись девицы, а мне вдруг стало смешно, и я направилась за кулисы, попав прямо к Герману. По началу он меня не признал, что не удивительно, выяснил, чего я хочу, и пригласил в клуб днем.
На следующий день я показала, на что способна, впечатление произвела, хоть и прошло несколько лет, как я не занималась стриптизом. Герман буквально заходился от радости, пока не услышал мою фамилию.
– Корнилова? – переспросил он с легким ужасом, – Ангелина Корнилова?
Я кивнула, Герман заметно растерялся.
– Что-то не так? – невинно спросила я, он продолжал растерянно пялиться.
– Я должен позвонить, – сказал, наконец, я пожала плечами, он удалился. Звонил он, как я подозреваю теперь, Смолину. Тот, видимо, дал добро, и я оказалась в ночном клубе. Серега просто отчаянно моргал, когда узнал об этом.
– Ты с ума сошла? – спросил он еле слышно, не зная, что еще сказать.
– Приходи на мое шоу, – хмыкнула я тогда, – сам с ума сойдешь.
С того момента Ангелина Корнилова, какой она была раньше, исчезла, на ее месте появилась другая девушка: насмешливая, грубоватая и закрытая. В свою жизнь я больше не пускала ни одного человека, у меня не было никого: ни друзей, ни возлюбленных, – со всеми я держалась дружелюбно отстраненно и никого к себе не приближала. Мужчины появлялись редко и надолго не задерживались, про подруг и сказать нечего. Серега наведывался, но реже, стоит заметить, что работа внезапно сказалась на мне благотворно: я перестала пить, стала следить за собой и даже выходить из дома не с целью напиться, а, например, в кино. Серега, конечно, пытался утащить меня в офис, но я ему категорично отказала. В общем, шли годы, я работала, как-то существовала, все вокруг улеглось, меня никто не трогал. За это, наверное, тоже стоило сказать спасибо Сереге, иначе бы я могла пережить множество минут, подобных тем, что провела в кооперативе с Калиниченко. Эту тему мы с ним не поднимали, раз уж я дала себе слово не лезть в убийство брата. Теперь, спустя почти семь лет, стало легче. По крайней мере, я могу играть свою роль: говорить обо всем насмешливо и отстраненно. Никто не должен знать, что я чувствую на самом деле. Никто.
Я с трудом поняла, где нахожусь. За воспоминаниями время пролетело незаметно, пора было отправляться домой. Квартира встретила меня тишиной, на столе лежала записка Кирилла. Я скомкала ее и выкинула в ведро, почувствовав себя невообразимо одинокой. Помню, когда Игорь уезжал в этот город, я стояла на перроне с бабулей, провожая его. Он наклонился ко мне, обнял и шепнул на ухо:
– Геля, помни, я никогда тебя не брошу, никогда, поняла?
Я закивала, прижимаясь к нему. И ведь он, действительно, не бросил, несмотря на все обстоятельства. Даже после смерти позаботился обо мне. От отчаянья и навалившейся тоски я стала бить кулаком в стену, давясь слезами, пока не поняла, что разбила костяшки в кровь. Легче не стало, я приняла холодный душ, после чего лежала на кровати до самого выхода из дома.
В клуб я входила с привычным выражением лица. В коридоре столкнулась с Зинкой.
– Как твой красавчик? – поинтересовалась она все еще с замиранием сердца.
– Вчера забил на работу, чтобы провести со мной день.
Новость поразила ее до глубины души.
– Может, выберешься отсюда, – заметила она, я только хмыкнула. Ясно, что уйти я могла в любую минуту, только вот идти некуда, оттого и не тороплюсь.
– Скорее уж ты сцапаешь какого-нибудь принца и сбежишь, – сказала я искренне, но она только обреченно махнула рукой.