Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Мама! Папа! Проснитесь! Нас заливает!
– закричала Инга.
Теперь уже Гарри было не до болей в спине. Все четверо, выскочив в чем были под дождь, принялись перекладывать мешки с песком, выстраивая из них заграждения в тех местах, где резво бегущие по drive way потоки атаковали вход в дом. А потом, переодевшись в сухое и включив отопление на полную мощность, вооружились совками, ведрами и тряпками, пытаясь собрать воду с пола, что было практически невозможно, так как, помимо самого карпета с густым ворсом, под ним был еще проложен толстый слой губки.И теперь все это насквозь пропиталось водой. В эту ночь они легли спать только под утро, решив, что Инга в колледж не пойдет и останется дома.
Несколько дней не переставая лил дождь. Несколько дней штормил океан, размывая берега с Запада. Несколько дней все четверо не отходили от телевизора.
Реки, переполнившись водой, мчались к океану, сметая все и всех на своем пути. Службы спасателей трудились круглосуточно. На глазах у телезрителей - с помощью вертолетов, канатов и человеческого бесстрашия - они вытаскивали из бурлящей стремнины полуживого подростка, холеного скакового жеребца, снимали с телеграфного столба насквозь промокшую кошку.
Несколько графств оказались затопленными наводнением. Жителей спешно эвакуировали. Иных, опять же с помощью вертолетов, снимали, вместе с домашними животными, прямо с крыш их собственных домов. Появились и первые жертвы. Но самое страшное началось на третий день. Селиться на склонах гор считается здесь особым шиком, чтобы иметь чистый воздух, а главное view - вид на город, на горы, на океан, и чтоб обязательно сверху. И вот теперь раскисшие от воды склоны начали давать оползни. Десятки особняков рушились на глазах, распадаясь, как карточные домики. Те, что были построены на высоких берегах, сползали прямо в океан, и волны разбивали их в щепы. Губернатор штата объявил Калифорнию зоной бедствия. Убытки исчислялись миллиардами долларов.
Глава 42
Всему, как известно, бывает конец. Кончилась и полоса дождей. В небе вновь ослепительно сияло солнце. Пострадавшие зализывали раны. Страховые компании трещали от убытков. Многие из них поспешили объявить банкротство.
Буйство стихии нанесло урон не только человеку. Длительный шторм заставил рыбу уйти далеко в океан, и у берегов начали гибнуть с голоду морские львы - десятками тысяч.(По крайней мере, так объяснили это явление ученые.) Их гниющие туши были повсюду - на пляжах, на прибрежных островах, в океане.
Американцы - народ своеобразный. Они с удовольствием смотрят на экране кровавые сцены насилия над себе подобными, но совершенно не переносят жестокости по отношению к животным. Издеваться над животным, мучить его и тем более убивать, даже в кино - это табу. За подстреленную дикую утку, за случайно сбитого машиной оленя, за избиение собственной собаки здесь отдают под суд и отправляют в тюрьму. А однажды взрослого мужчину, в сердцах пнувшего ногой - не животное даже, а - дерево, полиция заставила перед этим деревом... извиниться. Принародно. Los Angeles Times поместила фотографию: кающийся обидчик обнимает ствол дерева, замаливая перед ним свои грехи.
На сей раз сердобольные калифорнийцы бросили все силы на спасение гибнущей популяции тюленей. Группу спасателей от университета Беркли возглавила Виктория Мелик. В желающих оказать помощь терпящим бедствие животным недостатка не было, но брала Вика в группу не каждого, а лишь тех, кто обладал необходимыми, с ее точки зрения, качествами - быстротой реакции, выносливостью, инициативностью, а главное - позитивным настроем души. Инструкциями, медикаментами и питательными смесями группу обеспечивал факультет биологии университета под руководством Marine Mammal Center (Центр Морских Млекопитающих). Нашлись и спонсоры.
На берегу океана спешно возводились shelters (приюты), куда помещали ослабевших, полуживых животных. Самки из последних сил бросались в воду в надежде раздобыть пищу, и, не найдя ее, погибали. Не дождавшихся своих матерей детенышей спасатели подбирали в первую очередь. В тюленьих детских садах их лечили антибиотиками и другими лекарственными средствами, разработанными ветеринарами, кормили из соски витаминизированными рыбными коктейлями. За ними ухаживали с любовью и самоотверженностью сотни добровольцев.
Каждый день, сразу после занятий Вика собирала в условленном месте кампуса свою бригаду и на университетом автобусе везла их на дикий берег Залива - в места лежбищ морских животных. Быть ее партнером и помощником вызвался высокий сильный парень с биологического факультета, Sam Foster.
Прикрывшись от жгучего калифорнийского солнца кепками с длинным козырьком, Вика с Сэмом выходили на “охоту”. Осторожно ступая между тюленьими тушами, они выискивали тех, кто еще подавал признаки жизни. Если это была самка или взрослый самец, многие из которых достигали трех метров в длину и весили до 400 кг, Сэм, с помощью свистка, подзывал спасателей с тележками или специальными пляжными машинами, способными ездить по песку. Если же это был детеныш, он подхватывал его на руки и сам относил в приют.
В приюте специалисты принимали ластоногого пациента, укладывали его на медицинский стол, прослушивали сердце и легкие, обследовали, не повреждена ли шкурка. Убедившись, что животное жизнеспособно, ему давали лекарства и долгожданную еду.
В этот день Вика с Сэмом спасли от гибели 9 тюленей. Последний был маленький и очень забавный. Распластавшись на пузе посреди приюта, он неотступно следил за Викой круглыми блестящими глазищами, умильно моргая. Вика присела перед ним на корточки.
– Ну что, кроха? Плохо тебе без мамы? Одиноко?
– Она погладила его по голове.
Мордочка детеныша была удивительно похожа на щенячью. Сходство усиливала черная пуговка носа и маленькие, торчащие в стороны уши - отличительная особенность морских львов. Густая светло-серая шерсть с темными подпалинами на макушке и вдоль спины, на нижней части туловища была почти белой.
Львенок приподнялся и, смешно шлепая ластами, подобрался к Вике поближе. А потом вдруг положил ощетинившуюся длинными белыми усами голову ей на колено и блаженно зажмурился.
– Маленький ты мой,- растрогалась Вика.
– Ты со мной такое не делай. А то мне уже уходить пора, а я ведь не смогу.