Шаги Командора или 141-й Дон Жуан
Шрифт:
Все это время происходившее виделось ей как в тумане. Непонятная речь, разноголосица, крики, бородатые, пахнущие потом моряки, стоны и плач пленных. На берегу, куда они сошли, была невыносимая жара. Как адское пекло. Пленных вывели. И там же началось торжище.
Турок продал Химену какому-то еврею за 200 реалов. Еврей намеревался напоследок продать Химену ее испанским родичам и содрать хорошие деньги. Скажем, по меньше мере, полтыщу реалов.
Страна, куда попала Химена, была Алжиром. Тогда там хозяйничали турки.
Худо пришлось христианским пленникам.
Турецкий эмир Гасан-паша больше пекся о своем кармане, нежели о казне султаната.
Еврей привел Химену к себе домой. Двухэтажный особняк с мраморными ступенями, двор, обнесенный круглым забором. Хозяин вверил живую покупку своей жене и отлучился куда-то. Вернувшись, он глазам своим не поверил, ему вместо чумазого парня в обносках предстала хрупка девчурка. А супруга хозяина пристала к нему с вопросами, заподозрив в пленнице будущую наложницу. Еврейские мужья по тем временам весьма побаивались своих благоверных жен. Потому супруг поспешил растолковать жене, что с помощью какого-то религиозного ордена собирается вернуть пленницу восвояси. В ту пору в Испании снискали известность религиозные ордены – такие, как Сантьяго, Калатро. За счет вспомоществований, вносимых в церковную казну, а также податей, собираемых с покоренных королем земель и сел, они выкупали пленников и пленниц. Этот алжирский еврей неоднократно заключал сделки с ними и получал хорошие барыши. Он знал несколько языков, мог объясняться и на испанском. Но из разговоров с Хименой выяснил, что у нее на родине нет ни одной близкой души, потому изменил свое намерение. Да и возвращать девушку не было резона, – учуяв, что прогадал, турок мог затребовать женщину обратно. Пленниц продавали, сравнительно с пленниками, подороже. Причем, турок, считавший Химену тщедушным отроком, сбыл ее за низкую цену.
Такую «божью коровку», думал еврей, не продашь за приличную цену ни в Стамбуле-Константинополе, ни в Казвине; впрочем, если хорошо содержать, откормить, можно и хорошие деньги выручить.
Потому он с женой решил: пусть Химена некоторое время поживет у них в качестве служанки.
До пятнадцатилетнего возраста Химена оставалась у них. Уделом ее были хозяйские попреки, побои и слезы… Но вот же, выросла, похорошела, заневестилась. И бдительная хозяйка почувствовала, что ее муж заглядывается на служанку, а при случае умасливает сладкими речами. По соседству с ними жила азербайджанская семья из Персии. Они всячески проявляли участие в сироте, и Химена чуть-чуть начинала понимать их язык. Тем временем хозяин, видя ревнивую реакцию жены, счел за благо отделаться от служанки, сбыть ее за приличную цену. В нем заговорила торгашеская жилка. За теперешнюю Химену могли и раскошелиться. Он вознамерился было отвезти девушку в Стамбул, но, учтя, что там рынок рабов «бьет ключом», направился с нею в Казвин. Поначалу он привез морем свой живой товар, облачив в старенькое платье, в Александрию, а оттуда уже по суше, с верблюжьим караваном проделали двухнедельный путь до Дамаска; пробыв там несколько дней, направились в Казвин.
Хозяин солгал Химене, сказав, что ее хочет выкупить некий благотворительный орден, и он сдаст ее этим доброхотам.
Он снял комнату в квартале «Даббагчилар» [15] , на другой день сходил на базар, накупил для Химены подобающую персиянкам одежду – шелковые шаровары, сандалии, белый, расшитый золотом платок, кофту, юбку, приодев ее, привел на рынок рабынь.
Случилось так, что в тот день на этот базар пожаловал Султанали-бей. Он происходил из рода карабахских беков-помещиков.
15
Даббагчи (азерб.) – кожевник
Как все кызылбашские дворяне, он вел полупоходную жизнь, то и дело участвуя в походах Шаха, находясь при венценосце во время битв и передряг. У него были поместья в Тебризе и Казвине. Тебризская усадьба пока что находилась в руках османцев. У бея было три жены, и ни одна из них, увы, не народила ему наследника. Самая молодая из них, Перихан-ханум, тезка дочери шаха Тахмасиба Первого, несколько месяцев тому назад скончалась при родах. Сестры Султанали-бея горевали из-за того, что судьба обделила брата сыном. Потому они и обратились к прорицателю, который предсказал, что бей женится на христианке, от которой родится сын, и молва об этом сыне пойдет по всему свету.
Султанали-бей из династии Каджаров был знатным представителем рода Баят, возглавлял шахскую гвардию; мать его, курдиянка Зарниса, происходила из племени «чекени» и состояла в родстве с Донмезем Солтаном.
Уже одиннадцать лет длилось перемирие между Персией и Османской Турцией, и Султанали-бей, воспользовавшийся этим, смог отдохнуть от батальных забот и горестей.
На рынок рабынь он наведался перед визитом к шаху Тахмасибу. Не потому, что внял предсказанию гадателя и суеверным сестрам, а хотел просто развеяться и обрести душевный покой. Походив-побродив по базару, возле ювелирной лавки он заметил своего старого знакомца-еврея. Того самого, который и привел Химену сюда, здесь же и принарядил ее. Бей пару лет назад купил у него двух рабынь и отправил их шахской милости.
– «Яхшимал вар» [16] , – шепнул еврей по-азербайджански бею на ухо.
Султанали изъявил желание поглядеть на «товар». Торговец обрадованно снял фату с лица Химены. И под ней оказалась луноликая Дульцинея. Золотистые волосы ниспадали на плечи. Будь воля еврея, он бы не стал продавать такое чудо, а взял бы себе в любовницы. Но страх перед женой заставил его отказаться от соблазна. Ибо его благоверная находилась под покровительством духа святой Фамар, жены царя Давида, и за прелюбодеяние согрешивший еврей мог поплатиться карой и собственной головой.
16
«Есть хороший товар» (азерб.).
Султанали-бей, увидев Химену, сразу облюбовал ее и купил за 3000 реалов. Приведя ее в дом, наказал своей старшей жене Умбульнисе несколько дней хорошенько позаботиться о ней, отвести в баню, причастить к вере и научить мусульманской молитве «кальмейи-шехадет», своего рода религиозному паролю правоверных. Но слезы Химены пока не позволяли выполнить эти процедуры. Тем не менее, Умбульнисе не оставалось ничего другого, она была бесплодна, и страшилась смотреть на Химену, как на соперницу. И другие жены бея, как на грех, рожали одним девочек.
Султанали-бей намеревался, вернувшись домой после аудиенции у шаха, вызвать ахунда Миртаги и закрепить временный брак – «сийгя» с испанской девицей.
Он знал, что с христианками можно жить и в безбрачии, но все же предпочел, чтобы все было обставлено по мусульманским правилам.
Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
После визита бея во дворец пришла весть из Герата, что узбеки, соединившись с таджиками, напали на этот город, и Султанали был срочно направлен туда с военной миссией и вернулся лишь через полгода…
К тому времени прекрасная Химена обратилась в мусульманство, стала понимать по-азербайджански и узнала от гаремных жен, что является супругой одного из царственных особ из рода Баят, и никто не собирается отправить ее на родину.
Химена уже смирилась со своей участью, к тому же никто ее не ждал в родной Валенсии, а здесь еще теплилась надежда, что на каких-то путях-перепутьях, может быть, ей удастся свидеться с матерью. Вот судьба: отец ее пал в бою с теми же морскими пиратами.
Теперь она избавилась от помыканий бывших хозяев. Воспоминание о добром участии соседской семьи из персидских азербайджанцев согревало ее осиротевшую душу.