Шаги в глубину
Шрифт:
Впрочем, люди и худшую дрянь заселяют.
— Давайте активными сканерами пощупаем, — предложил Дюпон, отирающийся у нас за спинами.
— Предлагаешь их оглушить? — поинтересовалась я через плечо.
— Д-да что там глушить? — пробурчал Дональд. — Все равно как в м-могиле.
Я поморщилась: сравнение было так себе, даже если отбросить суеверия. Мы уже сделали половину суточного оборота вместе с планетой, заняв стационарную орбиту над тропосферой. Внизу загадочно молчала база, с которой нам надо быстро снять образцы и забрать
Разбросанные посреди степной равнины корпуса выглядели невинно и свежо, периметр вокруг тоже вроде как никто не помял, и вообще — кто-то разложил красивые новые игрушки и пошел по своим делам. Слишком красиво и чисто, слишком правильно. Я бы обстреляла эту идиллию или сбросила туда бомб.
— Н-не похоже, что на них напали, — задумчиво сказал Дональд.
Он ввел последовательность активного сканирования и теперь снова отодвинулся от приборов.
— Если ты имеешь в виду больших чудовищ, то и впрямь не похоже, — ответила я, чувствуя растущее раздражение.
Для колониста столкнуться с плотоядным монстром — это что-то из серии фантастики, куда вероятнее местные яды, сочетания изотопов, микроорганизмы, сжирающие фильтры очистки, вспышка жесткого излучения на звезде. И даже если ты видишь следы стрельбы, то чужие опять-таки стоят в конце списка ее причин.
Космос — он, конечно, безбрежен. Но глупость людей уверенно его нагоняет.
— Значит, среда, — крякнул Олег, теребя взъерошенную шевелюру. — Есть данные о враждебных факторах?
— Н-нет, — ответил Дональд.
Без колебаний ответил, а значит, он прямо спросил Яуллиса и получил прямой ответ. По крайней мере, кот ничего не знает об опасностях этого мира — что уже радостно.
— И что предлагаешь делать, капитан? — спросила я.
Дональд изучал экран и очнулся, только услышав прямой вопрос.
— К-корабль сажать не будем. Высаживаешься ты и Рея. «Т-телесфор» прикрывает с орбиты.
Это, хм, называется «удар шокером из положения лежа». Я проглотила пару вопросов общеругательного свойства и перешла сразу к основному:
— Это почему?!
— Вот п-поэтому.
Он развернул экран ко мне. Данные активного сканирования показали, что на базе внутренние помещения сильно повреждены, туда проникал активный воздух снаружи, пульсировал реактор, что-то шевелилось в лабораторных оранжереях.
Но хуже всего то, что на базе оставались люди.
* * *
Трофейный штурмовик с Х67 болтало безбожно: в нижних слоях бушевало самое настоящее безобразие пополам с плохой видимостью. Я шла по очень крутой траектории, почти пикировала, обстоятельно скрипя зубами и стараясь не смотреть на свою спутницу. Участие последней из Лиминалей автоматически превращало высадку в очень короткое мероприятие, потому что даже после всех ухищрений Марии Рея могла оставаться в строю очень недолго — около пяти часов.
С другой стороны, живое супероружие за спиной вселяло уверенность. Ледяную такую уверенность.
— Заходим на посадку.
— Я поняла.
Отплевываясь от обмена банальностями, я вырвала штурмовик из плотных облаков и включила маневровые двигатели. Отрыжки пламени задергали машину, а я только крепче вцепилась в штурвал. Меня подмывало выжечь все вокруг места посадки — как положено по инструкции. Увы, флотскими правилами я руководствоваться не могла — по крайней мере, пока не найдены данные для хозяев этого бардака.
Штурмовик завис над посадочной площадкой, и я описала носом машины полный оборот в поисках потенциальных целей. Мне эта база очень нравилась — сквозь прицельную рамку, когда пальцы лежат на спусках ударных авиапушек. Безымянная звезда, у которой были только координаты на карте, серо-голубым диском торчала в мареве густых туч, скоро наступала ночь, а по равнине за периметром бегали тревожные порывы ветра. Серые степные травы то опадали, то вздымались, и казалось, что степь встает на дыбы.
Выдох — и толчок. Я отстегнулась и выкарабкалась из пилотского кресла.
— Рея, готова?
Последняя из Лиминалей кивнула и захлопнула поляризованное забрало. На случай контактов с местными аборигенами Рею засунули в скафандр — в смысле, в обыкновенный камуфляжный скафандр десантника с хорошей теплоизоляцией. Таким образом мы выигрывали и в конспирации, и по времени активности Лиминали.
— Дай мне таймер, — попросила я, отворачиваясь.
— Четырнадцать триста семьдесят один, четырнадцать триста семьдесят, четырнадцать… — монотонно отозвались наушники.
Я закрыла свое забрало, ставя воображаемый «будильник», и проверила крепления оружия. Два скорчера, «флоганеф» и маленький вибронож — хороший стартовый капитал для усмирения особо буйных. Я не могла даже примерно представить, почему молчало «Зеркало», так что никакое оружие не казалось лишним. Могла бы — и турбоплазменный излучатель прихватила.
Ноль следов инфекции снаружи, радиационный фон в пределах местной нормы, только в недрах базы повыше. Хаотично передвигающиеся люди. Куча биомассы в дендрариях. И нет связи с командным центром базы, где нам должны были передать данные.
— Работаем, — сказала я, вышибая пинком люк.
Снаружи темнело, ветер дребезжал в сетке периметра, а серая степь прерывисто гудела на одной ноте. Я висела в проеме и осматривалась: из планеты словно высосали все цвета, и мне представился полдень в этом мире — мерзкое, должно быть, зрелище. Очень рада, что не увижу.
— За мной.
Под подошвами скафандра что-то противно зачавкало, и я включила нашлемное освещение.
— Дональд, полюбуйся, какая прелесть.
Я прикинула: подошва с форс-пакетами — сантиметров пять, значит, от земли до щиколотки все пятнадцать, и эти самые «все пятнадцать» оказались сплошной толщей клейкой дряни, которая сверху выглядела как покрытие посадочной площадки.