Шаги в глубину
Шрифт:
Встать, дошлепать до душевой кабинки и оторваться там всласть — это предел моих мечтаний. Это, черт побери, мой предел. Я пыталась не думать о том, как здорово все было раньше. Как хорошо было становиться под ионизированную воду после славного штурма, как клево смывать с себя пот после напряженной погони за очередным нарушителем. Как приятно торчать в горячем облаке пара, когда твой парень уже ушел, а ты осталась — довольная, почти добрая и слегка сонная.
Как здорово было, когда я могла позволить себе сны.
И как хорошо, что я об этом не думаю.
—
Равнодушный и ненавистный голос что-то бормотал, а я уже представляла себе карту. Мы вышли из изнанки и теперь нацелились на звезду Безумия — систему, в которой расцвела престранная жизнь, полностью несовместимая с человеческим разумом. Вылезать в «наш» космос прямиком на месте было занятием рискованным, если знать, что «безумцы» строили в своей звездной системе.
Мы мало что знаем об этих тварях, а сцинтиане охотно торгуют с нами всем подряд, кроме информации о Червях Пустоты. Эдакие эксклюзивные владельцы прав на контакт, хотя, если разобраться, — то просто удачливые паразиты. Есть разные мнения насчет любви и взаимопонимания сцинтиан с Червями. Верно лишь то, что одна из трех гуманоидных рас известного космоса начала развиваться куда быстрее, наладив отношения с некой негуманоидной.
Я отхлебнула кофесинта и ввела в систему уточненные данные приближения к системе.
«Приятно быть полезной, правда?»
В коридоре фрегата было скучно — вот уж не думала, что заскучаю по серости изнанки. На глаза обормоту показываться не хотелось, хотя достойно бодрое лицо я держать ухитрялась. Теперь главное, чтобы ВИ «Телесфора» не сболтнул лишнего Дональду, как сболтнул мне. «Расстроится ведь человек. Но это уже как повезет, и нечего еще и по этому поводу сопли распускать».
Я брела по коридору вроде как в направлении рубки, а в моей голове маленький рыжик с грустью смотрел на разваливающиеся стены крохотного мира.
«Ты становишься поэтом, Алекса,— улыбнулась я. — Хороший повод оставить после себя хоть что-то».
Корабль вздрогнул, и я ощутила крохотный толчок компенсации торможения — даже сразу не поняла, что это. А когда разум привычно прикинул цифры, в рубку я рванула уже бегом.
— Что происходит?!
Инженерные экраны помаргивали предупреждениями о критических перегрузках, причем голосила даже конструкция фрегата, а уж преобразователи просто захлебывались человеческой глупостью. Среди вакханалии вспышек и красных бликов метался Дональд, успевая ко всем консолям сразу.
— Дональд!
— Мы уходим! — крикнул он, не оборачиваясь.
— Что случилось?
— Лови.
Экраны успокаивались, корабль приходил в себя после торможения. Капитан занялся навигационными данными, а на голопанели всплыло сообщение:
<В моей системе червь. Бегите из системы Червей. Прощайте.>
Это было написано не на баронии страу, не было привычной «рыжей» подписи, но во всей вселенной только мингхарди пишут изысканные — по своим меркам — каламбуры в минуту ужасной-ужасной опасности.
— Что там?
— Мономиф, — коротко бросил обормот и вывел данные на экраны.
Безумие окружала причудливая система арок, мостов и прочей архитектуры. Стрельчатые, ломаные, ведущие в никуда — они простирались на гигаметры, нагло игнорируя физические законы. Никто из людей так и не постиг, откуда берется материал для этих изысков, почему они не разрушаются гравитацией, как весь комплекс слаженно движется вокруг светила. Мы даже не смогли понять, зачем все построено: как города, для научных целей, в качестве звездного памятника самим себе. Люди не смогли — а Черви отмалчивались, сводя с ума исследователя за исследователем.
И людям надоела загадка.
Система Безумия кипела, и на наши экраны щедро высыпалась информация сверхдальних градаров. По меньшей мере две ударные группы шли в пространстве звезды широкими конусами, уничтожая все на своем пути. Судя по построению, это был уже второй заход, а судя по состоянию арочных конструкций Червей, систему предварительно обработали чем-то очень тяжелым.
— Зачем это все? — выдохнул Дональд.
Только по мертвому тону обормота я поняла, что смотрю на уничтожение цивилизации.
«Если тебя что-то испугало — убей, пока можешь»,— вспомнила я. Только ИмперияМономифа, в отличие от суеверного фронтира, действовала медленнее.
И куда решительнее.
Подобных случаев было всего два…
— Смотри, — показала я, — Черви уходят.
В полугигаметре от нас видеолокаторы ухватили движение. Группа огромных тварей летела прочь из своего разрушаемого дома. Как они набрали такое ровное ускорение, я не понимала. Впрочем, я не понимала, как они вообще передвигаются в безвоздушной среде. И никто не понимал. И вряд ли теперь поймет.
Покрытые наростами, будто бы окаменевшие змеи застыли в рамке голопанели, и их можно было разглядеть до мельчайших деталей. Странная псевдокостяная бахрома под «брюхом», системы «парусов», разбросанные по телу, — эту жизнь стоило уничтожить хотя бы потому, что она меньше всего походила на жизнь, а больше — на разукрашенный бумажками трехкилометровый кусок дерьма.
Меня трясло от картинки разрушения системы, умом я понимала, что это конец разумной расы, но сочувствовать Червям не могла.
— Обнаружена сканирующая сфера…
— Стелс! — заорал обормот, но было уже поздно.
Всего лишь в мегаметре от правого борта «Телесфора» космос раздался, выпуская из изнанки огромный корабль.
«“ Тень” !— взвизгнула паника. — Нет, просто СД… Нет, линкор!»
На метки я не стала смотреть: линкор влет поправил курс и пошел прямо на нас.
— Дональд, исчезни! — Я рванулась к ложементу. — «Телесфор», синхронизация, экстренный порт!