Шагнувший в небо
Шрифт:
— Знаешь Старую пивоварню? — спросил Крис.
— Да. Слышал, — ответил Даил.
— А старину Рауха?
— Нет.
— А Джека Колкерса?
— Нет.
— Вот это и хорошо. Мы туда идем. Так что не отставай. Ждать не буду. Заплачу после того, как вернемся к папаше. У него расчет и произведем, заодно и поужинаем. На обед не надейся, разве что казуши тебе что-нибудь притащат из Дыры.
Крис рассмеялся, довольный собственной шуткой. Слово «казуши» было знакомо Даилу, только он никак не мог вспомнить, где его слышал. Одно точно — было это очень давно, в далеком детстве. Он погрузился
— Смотри под ноги, парниша, а то намотает на колеса так, что и папаша Троффеллиус не узнает, — громыхнул над ухом охотник.
Даил судорожно сглотнул. Очень ясно себе представил, что было бы, если бы Крис Кортатос не позаботился о нем. Видел много раз на улице раздавленных экипажами ротозеев.
Они свернули с улицы Печатников в маленький, дурно пахнущий проулок, заканчивающийся тупиком. Даил удивился, что могло охотнику здесь понадобиться, и почти сразу увидел ответ на свой вопрос — двух лошадей, привязанных к держащему крышу столбу. Неподалеку стояла распряженная бричка.
— Ну что, парниша, на лошади ездить умеешь?
Даил покачал головой.
— Я так и думал. А почему ты все время башкой трясешь, драконья отрыжка? Немой, что ли? Или говорить разучился?
— Нет, сар. Я умею, — выдавил из себя парень.
— Тем лучше. И не надо мне сарить, очень уж не люблю. А тебя как зовут?
— Даил, — преставился парень.
Он не помнил, доводилось ли ему вчера называть свое имя. Но у охотника дел по горло, или как говорили работяги с завода — «за гланды», он мог в трудах и забыть обо всем.
— Вот и хорошо. Ну, раз у тебя с животными не клеится, то поедем в повозке.
Крис отвязал одну лошадь от столба и стал впрягать ее в бричку.
И тут Даил вспомнил, что означает слово «казуши». Так называли пришлых, чужаков, которые приходили из других миров через прорывы. Встречаться с ними ему раньше не доводилось, но сказки о них он слышал много раз, но все больше в детстве. Отец их много знал и радовал ими сына на ночь. А когда его не стало, Даил забыл обо всем: если и слышал что про казуши, то уходил в сторону. В новой жизни ему это было не интересно.
Наконец, бричка была запряжена. Крис снял ружье со спины, засунул его в специальное ложе, откуда в любой момент было удобно достать, взобрался на сидение, откинул полы плаща, чтобы удобно было сидеть, и посмотрел сурово на мальчишку.
— А тебе что, дополнительное приглашение нужно? Полезай давай.
Даил сел рядом с охотником и замер в ожидании. Крис взмахнул вожжами, что-то крикнул, и бричка тронулась с места. Они выехали из проулка, над которым висела не замеченная ранее вывеска: «Прокат экипажей Дурсля», — и покатились вниз по улице.
Чем дальше они удалялись от кабачка папаши Троффеллиуса и от родного дома, тем больше Даила охватывал страх. «И зачем я во все это ввязался?» — в сотый раз повторял он себе. Приключений захотелось на свою голову? Будут приключения, как бы уцелеть в них. И зачем, спрашивается, охотнику нужен проводник, если он у него дороги не спрашивает, сам уверенно правит к цели. К тому же Даил уже успел
Они неслись по улице, громыхая колесами по булыжнику, наращивая скорость. И странным образом: все, кто виднелся у них на пути, спешили уйти с дороги, словно догадывались, что с извозчиком лучше не связываться. Казавшаяся еще некоторое время назад полной людьми и экипажами улица вымерла на глазах. Все куда-то попрятались, словно при помощи сарафанного радио горожане предупредили друг друга о приближающейся опасности.
Даригар был построен на холме. Светлый город возвышался над Темным, точно меч палача над головой осужденного. Но еще ниже лежал район, прозванный в народе Пятка. Здесь находилось самое дно Даригара, куда собирались все человеческие отбросы из Темного и Светлого городов. Здесь правили бал уличные банды, их влияние словно липкая паутина расползалось по всему Даригару, достигало и Светлой его стороны. Монги говорили, что даже в замке лорда-управителя у бандитов есть свои соглядатаи. Но правда это или бред воспаленного разума, никто сказать не мог. Даил слышал краем уха, о чем мужики судачили в курилке, пыхая ароматным дымом из вишневых трубок.
Пятка — самое гнилое место в городе; кто знает, быть может, и в самом Арнетрине нет ничего хуже. Так говорили мужики, только никто из них не выбирался дальше городских ворот. Стоило ли верить их словам, Даилу предстояло убедиться на собственном горьком опыте, ведь Старая пивоварня Колкеров находилась в самом сердце Пятки и на пересечении пяти главных улиц. Это место еще называли Пять углов, и каждый честный, уважающий себя монг знал, что лучше сюда не соваться. Целее будешь. А если уж угодил, то старайся быть тише воды, ниже травы, чтобы никто из местных жителей случайно тебя не заметил и не полюбопытствовал, какого цвета у тебя кровушка.
Бричка летела по улице, распугивая последних прохожих. Дома вокруг становились все хуже и хуже — все больше покосившихся и жалких; но и здесь жили монги. Те из них, кто не мог позволить себе платить больше двух талеров в неделю за жилье. Многие из них раньше трудились на заводе и много зарабатывали, но жизнь — суровая штука. Сегодня ты на коне, а завтра соскребаешь крошки черствого хлеба со стола в соседнем кабачке и боишься, как бы кабатчик не выгнал взашей. При этом ты всегда помнишь, как он радовался раньше каждому твоему визиту. Ведь после этого его кошелек значительно тяжелел, и на чаевые ты никогда не скупился.
Квартал сменялся новым кварталом. Вскоре по пейзажу вокруг Даил догадался, что они въехали в Пятку. Заброшенные покосившиеся дома с окнами, заколоченными досками, и висящими на ржавых петлях дверями. Казалось, монги давно покинули эти места, но первое впечатление всегда обманчивое. Даил слышал, что здесь проживает очень много народу. Все эти Лекари, Джентлы, Мясники и Весельчаки — вечно спорящие за власть уличные банды очень даже многочисленны. Вот только к кому сейчас направляется охотник? Если Старая пивоварня их конечная цель, то значит, он едет в гости к Лекарям. Вроде именно их в прошлый раз он основательно потрепал. Вряд ли они ему это простили — значит, жди беды.