Шах и Мат. Сыграем в Любовь?
Шрифт:
– Она твоя жена и может звонить тебе, когда ей захочется, – сухо заметила, и снова отвернулась от него, пряча глаза, их жгло огнем от набежавших слез.
– Мне нужно уехать, – Сава видел, как она содрогнулась и снова вся застыла камнем, но не решился пока подойти.
– Надо, значит, езжай, – все так же без эмоций сказала, сжала зубы изо всех сил, чтобы сдержать крик и не начать тут пошлую ревнивую истерику.
– Малыш, посмотри на меня, я не хочу делать тебе больно и не хочу уезжать вот так. Посмотри на меня.
Сава все-таки подошел к ней, попытался обнять, но она подскочила
– Она твоя жена, а я любовница, ты априори не должен передо мной оправдываться, – она выдавила из себя саркастичный тон и сглотнула ком в горле, конечно, она знала, что Сава видит ее глаза со слезами, но старалась сохранить хоть какое-то подобие спокойствия и достоинства.
– Брось, не принижай нас! Мы жили пять лет под одной крышей, одной семьей. Ты мне не любовница, ты моя женщина. То, что ты говоришь,– это обидно и подло. Это попытка меня оттолкнуть, но я никуда не уйду!
Она смотрела на него, но, кажется, уже не видела и не слышала. А потом что-то случилось, сорвало какой-то тумблер, и она вся побледнела и в несколько шагов подлетела к нему. Теперь она себя не сдерживала, и весь ее эмоциональный раздрай начал выливаться на него. Вика стояла перед ним и тыкала в его грудь пальцем.
– Ты уже уходишь, Сава! – она обвиняла его, указывала на него пальцем и обвиняла, – Ты хотел поговорить? Мы говорим! Но тебе надо уехать, ведь у тебя есть жена и сын!
– В этом все дело? Что у меня есть сын?
– Нет! Нет! Ты… ты не можешь быть здесь со мной! Ты не можешь взять и уехать!
– Могу! Я привез тебя сюда, чтобы уехать, Вика, – он пытался до нее достучаться, но было бесполезно, она уже перестала доверять его словам, и вообще слышать.
– Ты по определению не свободен. Если бы я знала, я бы никогда… я бы никогда не позволила…
– Что? – перебил ее, и сам начал выходить из себя, видя этот ее обвиняющий взгляд, этот ее тон, – Войти в твою жизнь? Стать твоей семьей?
– Дело не в семье, как ты не понимаешь? – крикнула она ему в лицо, – Я улыбалась своей семье и нашим друзьям и говорила, что мы счастливы! Я жду тебя! Я ищу тебя! Я живу тобой! Я задыхаюсь, когда тебя рядом нет. Медленно умираю, дожидаясь тебя! Я твоя, до сих пор, ты меня контролируешь, следишь, и я остаюсь твоей. Я принадлежу тебе… – она задыхалась от крика, облизывала пересохшие губы и снова начинала его обвинять в крике, глазами сверкала, яростно скрывая, как ей больно, – И все это ложь! Я не имею права все это чувствовать и говорить, потому что, я твоя любовница! Воровка! Разлучница! Понимаешь?!
Сава не выдержал ее взгляда и ее боли. Она каждым словом его на куски рвала, собственными руками, нежными пальчиками отрывала от него куски и выбрасывала куда-то. Каждым гребаным словом душу его через мясорубку пускала. И он сорвался. Его тоже перемкнуло, и он начал орать в ответ.
– А я твой! Ты контролируешь меня, и я принадлежу тебе! По-твоему, я хотел, чтобы все было так? Думаешь, я не хочу быть в твоих глазах единственным и лучшим, чем я есть на самом деле? – она его услышала и смотрела, распахнув глаза, впитывала
Она молчала, смотрела во все глаза и даже не замечала, что по ее щекам катятся слезы. Вика думала над его словами, пыталась уложить их в голове и проанализировать.
– Я тоже люблю тебя! Я тоже в тебя влюблена, но этого недостаточно, Сава. Этого слишком мало. Мне мало. И я не стану тебя ни о чем большем просить.
– Почему?
– У тебя есть сын, которому ты нужен больше, чем мне, ему ты необходим. А я уже научилась без тебя быть, может когда-нибудь научусь без тебя жить.
– Дай мне время, уезжай, отдохни, а я приеду, как только смогу, и мы поговорим обо всем, – он подошел к ней и обнял за плечи, заглянул в стеклянные синие омуты, – Я приеду, просто мне нужно знать, что ты меня ждешь, и я приеду. Решу все и приеду.
– Я устала ждать, Сава, я так устала тебя ждать и верить, что еще что-то можно спасти, – Вика уткнулась в его шею, вдохнула любимый запах, и, будто, от этого набралась какой-то энергии или силы, оттолкнулась от него и отошла на два шага назад, кивнула, – Хорошо, я уеду, мне есть, о чем подумать. И я буду тебя ждать, но Сава, если ты не приедешь, я перестану тебя ждать, и возвращаться будет уже не к кому.
– Спасибо, малыш, спасибо!
И он бы ее поцеловал. Обнял. Только она не собиралась ему этого позволять. Развернулась и побрела, куда подальше от него.
– Шеф?
Леха подошел тихо.
– Полетишь с ней, удостоверишься, чтобы ничего не случилось, а потом скажешь, что уезжаешь обратно, но останешься там и будешь приглядывать, ясно?
– Окей, шеф, понял.
– Незаметно, Леша, это главное, иначе уволю нах*ен!
– Все сделаю, шеф!
– Чего ты тогда стоишь? Иди, догоняй! – рыкнул на подчиненного, а сам следил за тем, как она все дальше уходит.
– Так, а Вы остальных заберете? – протянул парень с сомнением.
– В чем дело? Говори!
– Может, давайте на самолете полетите, а то ребята столько за рулем, устали все равно же, зачем рисковать?
– Нет, там с пересадкой в Минске надо, я больше времени потеряю.
– Понял, тогда ребята с вами, а я пошел.
– Иди.
Если б Леха только знал, как его шефу сейчас хреново, что бы он сделал? Интересный вопрос, но ответ не слишком важен. Сава и так знал, что бы сделал он сам, если бы не сын.
Ладно. Пока нужно попытаться что-то решить. И нажать на Таню, Маришка пришла в себя, значит, у той будет меньше работы, и она сможет уже до конца разобраться с его разводом.