Шах и Мат. Сыграем в Любовь?
Шрифт:
Нес ее на руках к машине, а вспоминал другое. Она его задела, всполошила. Сава бы не признался, что каждый день вспоминает, все думает и гадает, как бы правильно стоило поступить тогда. Сразу рассказать ей? Или потом, но рассказать самому и дать Вике решать все самостоятельно? Может, и правильно это было. Но что мог сказать, на сто процентов,– Вика никогда бы не стала спать с женатым мужиком, не пустила бы в свою жизнь. Никогда. Теперь Сава это знал, но тогда нет, откуда? Не задумывался об этом, просто брал и делал то, что хотел. Не волновало,
Но, с другой стороны. Ни за какие спокойные годы, бабки, связи, – ни за что, он бы не променял этих лет с ней. Даже, если бы избавил их от кучи боли и ненависти, обид. Он бы не променял годы с ней ни за что и никогда.
Они вместе долго шли к счастью. Боролись характерами, привычками жить. Устраивали баталии. Но жили, вместе.
А сейчас у него только тень, причем хиленькая такая, слабый отголосок того, что у него уже было.
Принес ее к машине, махнул рукой ребятам, чтобы дверь заднюю ему открыли. Парни молча выполнили приказ и шустро отвернулись.
Сава умчался из Москвы, как только узнал, даже охрану с собой не взял. Но, Артем не был бы Артемом, если бы не смог урегулировать ситуацию, да и ребята у них были проверенные и сообразительные.
– Куда, Савелий Петрович? – водитель на него в зеркало заднего вида смотрел, вопросительно.
– Давай на Щорса.
– Понял, – ответил и завел двигатель.
Сава предчувствовал очередную головомойку, но просто взять и оставить ее одну, пусть и с семьей, не мог.
Физически был не в состоянии убрать свои руки от ее тела. Не мог пальцы разжать.
Она у него в крови, под кожей. Часть его самого. Если ей плохо, больно, ему в сто раз хуже, всегда.
Почему он позволил и себе, и ей, все это испортить?
Как так получилось?
Они быстро приехали к дому ее брата. Сава не удивился, что их вышли встречать, донесли ведь наверняка, что он приехал, даже уверен был, что проводили, когда он приехал, и заранее предупредили, к кому везет Вику.
Высокий темноволосый мужчина в костюме, стоял возле ворот и поджидал их, нарезая круги.
Сава недовольно скривился, когда Макса увидел. Если бы Миша или Руслан были, может и пронесло, но это был Макс, младший из ее братьев, но, при этом, самый категоричный и злопамятный, к тому же.
Когда-то он Вику к нему ревновал, даже парочку скандалов у них было из-за этого. А сейчас, что делать? Молча сдать с рук на руки Вику и уехать? В дом его точно не пригласят.
– Как она?
Макс открыл дверь машины, окинул их недовольным взглядом, и все. Молча забрал свою сестру у него из рук, передал, выскочившему из дома, Мише.
Тот только кивнул, и понес Вику в дом.
У Савы внутри пожар разгорался и грозился сжечь тут, к чертям, все и всех. Но ему стоило титанических усилий, чтобы спокойно выйти из машины и встать рядом с Максом.
Сава его уважал, что скрывать, было за что.
Срать на его профессиональные достижения,
– Нормально выплакалась и вырубилась, – спокойно продолжил разговор, будто не было никакой заминки до этого, – Ты как? Держишься?
Горе, кого хочешь, на колени поставит, но Макс стоял на своих двоих, и ему это дорого обошлось в прошлом. Закаленный стал.
Макс, от его слов отмахнулся, головой махнул, предлагая пройтись.
Саве уже терять было нечего, но он успел заметить то, что его взбесило до такой степени, что, перед глазами все красным от ярости стало.
– Какого хрена это ничтожество там делает? – заорал на всю улицу, посмотрел на Макса и пошел к дому.
Плевать, что ему не рады и не приглашали. Он Вику с этим ган*оном в одном доме не оставит.
– Сава, успокойся, – попытался мужчина до него достучаться, – Толик уедет, Вика его даже не увидит.
– Как ты можешь? После того, как он ее растоптал?! – снова заорал, оттолкнул от себя его руки и пошел дальше, но о слова Макса споткнулся, и застыл.
– А ты, что сделал? Не то же самое? Тебя я должен в своем доме привечать?! – зло спросил тот, – Ты ее не сломал?
– Это не одно и то же, – глухо выдавил из себя, – Я ее не бросал, и никогда бы не бросил.
– Да тебе и не надо было ее бросать. Просто нужно было вовремя сказать, что ты женат и у тебя есть ребенок, – зло чеканя каждое слово, произнес Макс, – Ты же знал… знал, как она относится…, после отца, после Толика… Ты все про нее знал. Ты решил все за нее, дал ей подобие семьи. Вика сказала, вы даже о суррогатном материнстве думали?! Как ты мог так поступить с ней?!
Каждый упрек ее брата, ему кожу вспарывал, вгрызался в мышцы, в само сердце, в душу ему врывалось, алчным яростным огнем боли. Снова выжигало все нутро, так что он был готов выть от боли, от тоски по ней, о той жизни, что у них была когда-то.
– Она дом продает… – вдруг спокойно сказал Макс.
Сава сначала не понял, о чем тот говорит. Но, когда дошло, когда в уме щелкнуло… Он, воздухом подавился.
– Как продает? Это же ее ДОМ! – он сипел, не мог говорить спокойно, дикая боль его к земле пригвоздить могла, но еще пока держался, еще не все «гвозди» в его «гроб» вколотили.
– Вика продает СВОЙ дом и уезжает… – снова повторил Макс.
Твою мать, Сава и с первого раза понял, ему не надо ножом в сердце второй раз тыкать и проворачивать, там внутри и так ничего целого нет давно, только кровавое месиво, да ошметки от души остались.
Что Макс хотел этим подчеркнуть? Какой Сава подлец? Гнида? Тварь? Что?!
Будто, он сам себя по-другому мог назвать? Будто ему самому не больно? А пох*ен на нее, на их жизнь, на их дом, так Макс думал?
– Почему? – глухо выдохнул, – Почему она это делает? Это же ее дом, ее мечта!