Шах и Мат. Сыграем в Любовь?
Шрифт:
За свои косяки его люди всегда отвечали перед ним лично, в крайнем случае, отвечали перед Савицким,– Артема парни побаивались откровенно, а вот перед Шахом трусили тайно, потому что в гневе босс был на расправу скор.
Леха, который должен был быть сейчас под жарким солнцем Кубы, куковал перед закрытой дверью большого лекционного зала, переминался с ноги на ногу и ждал, надо сказать, справедливой расправы.
– А теперь еще раз. Как, твою мать, ты проворонил стационарный телефон? Леха, ты ж опытный человек, а не молокосос
Шах стоял, как всегда идеальный: черный костюм тройка, черная рубашка. Зачесанные назад темные волосы делали его лицо хищным, молодые студенточки (пока он с показным спокойствием шагал к аудитории) на него заглядывались, призывно улыбались и подмигивали. Второй курс, может, те, что постарше, прекрасно знают, к кому может прийти такой мужчина. А эти… курицы малолетние слетались на опасность, думали усмирить «зверя» так легко.
У него все внутри горело. Кипело и обжигало кишки и желудок. От всего сразу.
Шах уже был в аэропорту и почти сел в самолет, когда до него дозвонился Алексей и сказал, что Золотце уже в Москве и на работу уехала.
Он остолбенел от этой новости.
И как это понимать? Она не стала его ждать? Передумала? Не захотела больше его слушать и решила раз и навсегда?
Многие бы удивились, если бы увидели его в тот момент.
Одна минута слабости могла стоить ему жизни и не только его собственной.
Те пару минут, что он не знал, почему она уехала, его не дождавшись, были самими страшными в Савиной жизни. Они его почти сломали. Разорвали на куски, и он остался даже не один на один с самим собой. Его просто не стало на эти пару минут. Не стало, потому что Она перестала его ждать.
У него в глазах потемнело, и сердце остановилось, а во рту была такая горечь, что тянуло блевать от этого гребаного привкуса тлена.
Шах чуть не скончался от мысли, что Его Золотце перестала его ждать. Что это конец, и он ничего уже не исправит. Что ее больше никогда не будет в его жизни. А если так, то и жизни у него, по сути, не будет.
Но Шах не был бы собой, если бы не сумел опомниться и сопоставить факты.
Он подстраховался, но не со всех сторон. Забыл, какой Макс настойчивый, если дело касается сестры. Нашел и дозвонился, сообщил «радостную» новость и плевать хотел, как она может отреагировать. Иногда Сава думал, что ее брат свою сестру совсем не знает… потому что, если б знал, не стал бы бить снова и снова по больному месту.
– Сава, это рано утром было, спали еще все, а Паула… она ж по телефону может часами трещать, мне и в голову не пришло, что на стационарный может не кто-то из местных звонить…
– Ясно. Как она?
– Собралась за десять минут, и мы уже в аэропорт ехали … а потом…
Леха глаза в сторону отвел, и рожа каменная стала.
– Что потом?
– Спросила, не знаю ли я, куда делся ее мобильник, мол, она его отключила, а куда дела не помнит.
Это был камень в его
Она уже готова к встрече, Шах в этом был уверен. Одела свою броню и стала непрошибаемой, как в первые дни их знакомства: вежливая и обходительная до оскомины в зубах, но абсолютно чужая и холодная, как зима. Ему потребовалось время тогда, и еще больше времени и сил потребуется сейчас.
– Ладно, иди, внизу нас подожди, а потом поедем домой.
– У нее еще…
– Она поедет домой, Леха, так будет правильно.
– Я не уверен, что ты знаешь, как будет для нее правильно, Шах.
Больше охранник ничего не сказал и пошел от греха подальше, пока не схлопотал за лишние слова.
А Шах, вдохнув поглубже, открыл дверь и зашел в огромный лекционный зал. Его, из студентов, мало кто заметил: они сидели и слушали то, что им говорил их преподаватель. Судя по всему, это были первогодки. Первачков, его Золотце, по-особенному любила, говорила, что из них можно вылепить, как из глины то, что захочешь, и была, в этом, права…
Она его заметила, даже сбилась со своей речи, запнулась на секунду, но ей было и этого достаточно.
Он появился, и она пропала. Всем своим существом и нутром потянулась к нему, и не будь у нее стальной воли она бы разревелась, как дура, прямо на середине своей лекции. Но нет, так не будет.
Сава был не прав, и она собиралась ему это наглядно продемонстрировать, а пока ее главная задача: закончить лекцию без всяких эксцессов.
Шах ее глазами пожирал, впитывал в себя этот образ, потому что дико соскучился, будто не видел ее целую вечность, а не каких-то пару суток, но, кажется, все между ними снова изменилось и снова не в лучшую сторону.
Она была презрительно холодная в своем шикарном брючном костюме и ботильонах на высокой шпильке.
Удивительно, но этот черный, насыщенный шёлковый, – был ей к лицу. Строгий пучок на затылке и белый халат, прикрывающий этот безумно притягательный цвет на ее теле.
Золотце читала лекцию, зорко поглядывая на своих слушателей, и восхитительно элегантным жестом проверяла время на наручных часах до окончания пары.
Она была собрана и готова к борьбе, и Сава этим зрелищем бы восхитился, если бы не знал: бороться она собралась с ним.
***
Тогда, 2010 год. Москва.
Эта красавица не выходила у него из головы, даже, спустя неделю. Он решал проблемы, встречался с людьми, снова решал проблемы, окунался в дерьмо по самую маковку и спокойно «плыл» в этой грязи дальше, минуя на своем пути таких же акул, обитающих на самом дне, таких же, как он, вырвавшими зубами из чужой пасти свой кусок «пирога».
Конец ознакомительного фрагмента.