Шах и Мат. Сыграем в Любовь?

Мазуровская Никтория

Два часа она колдовала на кухне.

Специально передвинулся на диване, удобном, кстати,– лег наоборот: там, где были ноги, теперь оказалась голова. Получил прекрасный обзор на весь дом, в принципе, и на нее, в частности.

Красивая. Хотя и спрятала все за бесформенной серой футболкой и старыми джинсами. Но руки остались открытыми.

Никогда в жизни бы не подумал, что его могут так возбудить женские руки. Вроде обычные: пять пальцев на каждой.

Но, как она ими двигала. Плавно и не торопясь, каждое движение было

точно выверенным, что ли, ничего лишнего. Тонкие длинные пальцы без украшений, не длинные ногти, но с ярким лаком.

Сава хотел ощутить их на себе. На своем животе. Лице. Чтобы провела ногтями по животу и спустилась ниже, высвободила напряженный член и сжала, доставила ему удовольствие, своими руками.

Никогда не замечал, что после перестрелок у него были силы на такое возбуждение. Но пах, каменным стал от, прилившей к нему крови, и больно было, чертовски. Но, боль приятная, предвкушающая, хоть он мог руку дать на отсечение, что с этой красавицей ему постель не светит, по крайней мере, не так быстро.

У него сердце в голове бухало, и можно было бы списать на травму, но Сава был честным. Виновата женщина, что так мастерски шинковала овощи, бормотала себе под нос явно какие-то не хорошие слова, и временами окидывала его презрительным, надменным взглядом голубых глаз.

Ему хотелось ее как-то расшевелить, раздраконить, чтобы нарушить привычный, для нее, комфортный мир, чтобы она разозлилась и показала свой характер по-настоящему, подошла ближе, и он смог бы, хотя бы полюбоваться ее чертами.

– Эй, медсестра, не хочешь уделить время своему пациенту? – нарочно говорил так грубо.

На кухне что-то звякнуло, послышались тихие, но твёрдые шаги, она шаг так чеканила, что ли?!

– Что пациент желает? – она раболепски склонилась перед ним, но он видел, как взбесилась от его слов. Да-да, детка, я именно этого и хотел.

– Как насчет эротического массажа? – мурлыкнул он, и кивнул головой на свой пах, еще улыбнулся так, что все бабы сразу готовы были ноги раздвинуть.

И Вика была не прочь с ним переспать, видел, нутром чуял, но Бог мозгами не обделил, она видела в нем опасность, для себя, и своей свободы, правильно, по сути, видела и чувствовала, но для себя он уже все решил, несмотря на ее сопротивление и нежелание сдаваться.

– Массаж? – она задумчиво повторила, подошла ближе, окинула взглядом его самого, от чего он чуть не кончил,– так много страсти в ней полыхнуло, – Эротический?

Золотарева еще раз его осмотрела, а он ждал…, нет, она так просто не поведется на красивую рожу и деньги. Она была из другой категории женщин, с которыми лучше не играть, потому что не факт, что выйдешь победителем именно ты.

– Могу и массаж, – согласно кивнула, – Вставай раком, помассирую тебе простату через задний проход. Такая степень эротики тебя устроит?

Бл*ть!

Уела! Одной колкой фразочкой и, вскинутой надменно бровью, она его сделала.

И ему понравилось, черт возьми, его это ее сопротивление еще больше завело.

И возможно, он бы дальше на ее нервах поиграл, но входная дверь хлопнула, а он инстинктивно потянулся за пистолетом, которого у него не было.

– Спокойно, Джеймс Бонд, это свои! – бросила и прошла спокойно мимо, выглянула в прихожую, – Тимка ты опять ко мне пожрать пришел?

– Я всегда к тебе только за этим прихожу, а ты думала почему?

– Троглодит! Мать тоже, небось, покормила?! Куда только лезет столько?!

– Не в коня корм, дорогая моя те… – молодой светловолосый парень, лет шестнадцати застыл посреди комнаты и уставился на него, – Наверное, при других мужчинах, не стоит называть тебя моей «теткой»? Или ты сказала, что я твой брат и практически ровесник? Извини, Вика, но на шестнадцатку ты не катишь!

Сава еле сдерживался, чтобы не заржать, и не потому, что не хотел обидеть Вику, этим смехом, просто смеяться больно было, но блиииин, этот парень, кто бы он ни был, классно уделал Вику-ехидну.

– Не скажешь, почему я тебя терплю? – Вика спокойно прошла обратно на кухню, достала тарелки, приборы и начала неспешно сервировать стол.

– Потому что я, твой любимый племянник?! Хотя нет, не отвечай, – парень покачал головой и двинулся в Савину сторону, – Ты сейчас скажешь, что Дамика любишь больше, и разобьешь мне сердце. Я Тимур, ее племянник, любимый, а ты? – парень протянул ему руку, крепко пожал, – Это она тебя так отделала? Тоже неудачно пошутил про возраст?

– Отойди от него, пожалуйста, и прекрати себя так вести. Тебя не касается, кто и как отделал Савелия Петровича! – холодно отрезала, и парень насторожился.

А Сава лежал и наслаждался представлением. Этим, обоим, палец в рот не клади,– по локоть отхватят. Если у нее вся семья такая, он завидует. В парне чувствовалась непосредственность, открытость, но, при этом, Тима насторожился, но Сава заметил обеспокоенный взгляд в сторону «тетки», значит, боялся не за себя, а за Золотце.

– У тебя в доме лежит полуголый, раненый, незнакомый мужик! – резко прорычал пацан, – Меня это касается!

– Тебя что больше волнует? То, что он ранен? Или то, что он раздет? – ехидненько уточнила эта белокурая язва, – Ты есть хочешь, или дальше будешь строить из себя крутого парня?

– Ты злая! – буркнул пацан недовольно, и побрел к столу, – Но, я все равно буду к тебе приходить. А где Бося?

– Спит! – рыкнула в ответ, как только тарелкой не запустила?

Сава развлекался по полной! Вот чего не ждал, так это такого «цирка», но ему грех жаловаться.

Ему, в Золотаревой, даже ехидство нравилось. И юмор у нее классный, с такой женщиной ему точно никогда не будет скучно.

Что он там говорил про юмор? Покорен и сражён? Не-а, он в полном ауте.