Шах и Мат. Сыграем в Любовь?
Шрифт:
Как они эту тушу в машину затолкать умудрились и, при этом, ни один шов даже кровить не начал, одному Богу известно, но упахалась она знатно, вспотела вся. Вот вроде спортом занималась, бегала по утрам, танцами увлекалась, еще в бассейн ходила, а поди ж ты, руки от усталости тянуть начало.
Утрамбовали пассажира на заднее сидение, прикрыли казённым пледом и захлопнули дверь.
– Долго он у меня куковать будет? Ты его хоть предупредил о смене места дислокации? Он меня не удавит, с перепугу?
– Язва! – беззлобно ругнулся, – Три дня, не больше, как проснется, сам все расскажет.
– Не разводи мне тут сопли, Петр Кузьмич, парня моего ты и так возьмёшь, талантливый. А про остальное забудь, это же ребенок твой… как могу не помочь?
Не хотела, чтобы горечь в голосе слышна была, но прорезалась,– услышал старый лис, грустно улыбнулся.
Открыл ей дверцу переднюю, помог сесть.
– Доедешь, позвони мне, а потом режим молчания, поняла.
– Поняла-поняла, черт ты старый, впутал меня в историю, – недовольно буркнула, закрыла дверцу, посмотрела в зеркало заднего вида, хмыкнула тому, что взрослый мужик так умилительно губы во сне поджимал, повернула ключ в замке зажигания и повезла Савелия Петровича Шахова к себе домой, в свою крепость.
Вот чего не представляла и не смогла предусмотреть, когда только речь зашла о строительстве ее жилища, так это специальных рам для коляски (новорожденных или инвалидов у них в семье не было давно).
Но справилась же, ступеней было не много, а вот дверных проемов и порогов оказалось, пруд пруди, и не задумывалась особо, что есть перебор с дверями. Мужик, пока она совершала все эти перемещения, только постанывал,– если приходилось его резко поднять, дернуть или приобнять для удобства, – но в сознание не приходил, и хорошо. Еще испугался бы, кому оно надо, страх его?
Хотя, это она себя так успокаивала просто, что он испугается и занервничает. Нет. По нему сразу видно – привык командовать, отдавать приказы и чтобы все исполнялось сразу, без лишних вопросов и споров. Был в его лице этот отпечаток властности и жесткости, но готова поспорить, что в любой другой ситуации она бы ничего такого увидеть не сумела. Мужчина, привыкший контролировать все: себя, других, мир вокруг. Так что, вместо лица, у него маска. А сейчас он слаб и не способен скрыть свою сущность от кого бы то ни было.
От таких мужиков лучше бежать, сломя голову и не оглядываться. Сожрут. Проглотят. От Шахова веяло опасностью. Нарушением правил и всяческих границ. Он сам устанавливал для себя свои правила и свои ограничения, не только для себя, но и для других. И точно карал тех, кто посмеет его правила нарушить.
Но, при всем при этом, он ее привлекал. Завораживал. Манил чем-то.
Необычная реакция, совсем для нее не типичная. Можно подумать, она никогда мужиков красивых и властных не видела, да она с таким всю жизнь росла. Целое семейство альфа-самцов пыталось контролировать ее жизнь, но как только она получила паспорт, махнула всем ручкой на прощание и ушла в свободное плаванье от дорогого семейства. Так что, на своем веку повидала и не таких индивидов.
Только это отговорки все.
А факт в том, что сейчас, разглядывая его полуобнаженное
Тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли.
Только кровь уже вскипела от желания, загорелась, дыхание участилось, а между ног стало жарко и очень влажно, низ живота скрутило сладкой болью, и сердце застучало бешено, губы пересохли.
Впервые такая реакция на едва знакомого мужчину.
Но в мыслях она уже видела картины их близости. Жаркие сладкие стоны, хрипы. Ощущала кожей, его дыхание на себе,– на губах, шее, на груди.
Боже, что за хрень с ней творится?
Это буйство гормонов или просто весна?!
Отошла от дивана, от греха подальше. Пару раз моргнула, чтобы прогнать эти чертовы картины из головы. Подышала. Постояла с закрытыми глазами и сосчитала до десяти.
Немного помогло.
«Вот так, Вика Леонидовна, вот так. Дыши. И не пялься на него больше, некрофилией ты раньше не страдала, и сейчас не лучшее время начинать!»
Включила телевизор и немного прибавила громкости, чтобы на кухне было слышно. Она всегда начинала готовить, если нервничала. А сейчас она определенно была на нервах, так что привычно двинулась на кухню и чуть носом не поцеловалась со стеной, когда из телевизора услышала знакомую фамилию. Вернулась обратно к дивану, и начала слушать репортаж про нападение на крупного бизнесмена и его людей. А еще намекнули, что это ему «привет» из незаконного прошлого.
Отлично.
Просто отлично! У нее в доме лежит раненый криминальный авторитет.
И только она собралась звонить Кузьмичу и высказать все, что думает по этому поводу, неприятным секретам и не менее не приятным личностям, как эта самая личность очнулась и прохрипела:
– Воды!
Вика спокойно отложила телефон на журнальный столик и стойко встретила наглый требовательный карий взгляд.
– Воды Вам много не рекомендуется, так что выпьете совсем чуточку.
Быстро на кухне набрала воды в стакан, сунула коктейльную трубочку и отнесла Шахову.
Тот смотрел на нее, подозрительно щурясь, и как-то так нагло, что этот самый стакан с водой сразу захотелось ему на голову одеть. Ни следа не осталось от ее гормональной вспышки. Она разозлилась на этого «короля» жизни, привыкшего всеми повелевать. Сунула ему стакан под нос, подождала, пока он рукой тот крепко обхватит, и только после, снова схватилась за мобильник.
– Очнулся твой пациент, жив, здоров, – уведомила Кузьмича, – Только, в следующий раз, предупреждай меня сразу, что у меня в доме может обретаться бывший криминальный авторитет! – не сдержалась и начала шипеть сквозь зубы.
Шахов наблюдал за Викой все с большим интересом и любопытством, невозмутимо сделал два глотка и поставил стакан на столик перед диваном, лег удобней и уставился на нее темно-карими глазами, в которых явно начал сквозить неподдельный мужской интерес.
– Я ж говорил, ты сильно не бушуй, и потерпи пару дней, а потом забудешь о нем и все. И спасибо, что не выгоняешь его.