Shalimar. История с привкусом Востока
Шрифт:
— Тогда почему же несмотря на все, ты приходишь к шлюхе, Пабло? — она выдавила из себя каждое слово, приправляя своим диким желанием уличить его во лжи. — Скажи мне? А? — на ее лице пробежала ядовитая усмешка, а глаза заблестели в азарте, беспорядочно блуждая по его лицу.
— А знаешь, ты права, — Пабло освободил Марису от захвата и сделал это с таким отвращением, что на секунду ей самой стало от себя противно. — Больше не приду! Схватив свои вещи, Бустаманте быстрым шагом двинулся в сторону входной двери. — Передавай приветы своим будущим клиентам! — кинул он ей в пороге и исчез в коридоре.
Я не лягу под ноги к тебе Никогда-а Вот так, раненым сердцем тобою , Буду страдать. Я не знаю, что у тебя на уме-е Да и не хочу За дикую радость, что даришь мне Не представляю, чем расплачусь.
— Пошел ты!!!
Еще секунду назад она улыбалась, потому что как ей казалось, она сумела нащупать его больное место, но уже сейчас, Марисе было в пору зарыдать. Именно так она и сделала, уткнувшись носом в подушку, стараясь заглушить образовавшуюся внутри себя пустоту.
Камила избавилась от очков, и от всего услышанного не смогла сдержаться, и встав со своего стула, ринулась к окну.
Вглядываясь вдаль, она произнесла чуть слышно:
— Вы же не оставили ее там? Она обернулась и посмотрела на мужчину, глаза которого были совершенно пустыми и безжизненными. — Пожалуйста, скажите, что не поступили таким ужасным образом…
— Она сама этого захотела. Мариса всегда оставляла последнее слово за собой. Слова Пабло прозвучали как оправдание среди молчаливых стен и шума дождя, отбивающего очередной осенний мотив по стеклу.
Комментарий к
Пабло Спасибо всем неравнодушным за долгое ожидание, но так сложились обстоятельства, друзья! Обстоятельства, отсутствие вдохновения и прочее в последнее время совсем мешают мне писать. Потеряла эту историю со всеми ее героями, так что одна надежда на ваши пожелания и эмоции от прочитанного(что не понравилось,чего бы хотелось прочитать, но не нашли) все это очень мне важно и поможет мне в написании скорого продолжения.
Думаю, Божьей помощью допишем)
слова из песни Рождена – Знаешь, строки из начала прям созданы для ухода Пабло
======
Дорогой дневник. Сколько еще терпеть? Только хватило бы сил все это пережить.
Задумчиво вглядываясь в старый рваный матрац, который выступал сквозь ржавые прутья двухъярусной кровати, я снова взялась за ручку.
Как долго я здесь? Дни сменяют ночи, а затем все начинается по кругу. Часовые пояса вне времени. Вчера — мимолетный миг, сегодня — это все, что у меня есть, а завтра, такого понятия и вовсе не существует. Будущего нет, есть только призрачные мечты о скорой свободе. Мне стало невыносимо тяжело дышать здесь, я как будто героиня фильма день сурка, каждый чертов день проживаю одно и тоже. Одни и те же эмоции и страхи. Приближаются выходные. Это единственная отправная точка здесь, своеобразный отсчет времени. Я зачеркиваю на стене палочки, которые исполняют функцию прожитых дней и обвожу их в круг, как только их становится семь. День, когда мы спускаемся на первый этаж одновременно мой самый любимый и самый нелюбимый. Потому что это единственная возможность отвлечься от жизни под семью замками, но именно тогда я ощущаю себя особенно грязной. Иногда я закрываю глаза и представляю себя снова дома. Это чувство почти неуловимо, но я даже могу почувствовать запахи собственной квартиры. Мой ежедневный ритуал перед сном — разговор с тобой, Господи. Прошу, дай мне сил. Всели в меня бесстрашие. Я теряю свою веру, и с каждым днем, все больше осознаю, что ты меня не слышишь. Чувствую свою ненужность. Кажется, что все меня все забыли, будто бы меня никогда и не было. Если кто-то наверху меня слышит, пожалуйста, дай мне знак или помоги. Мне не нужно ничего, кроме того, чтобы все закончилось и забылось как страшный сон. А если нет, то забери меня себе…
С утихающей болью в душе я замираю, прислушиваясь к пению птиц за окном, и прячу тетрадь под подушку. Раннее утро. Солнце встает на востоке. Где-то рядом определенно есть море. Я чувствую это, потому что в Буэнос-Айресе сама жила почти на берегу. Этот солоновато-влажный воздух не с чем не спутать. Пабло не появлялся вот уже две недели. Вместе с его отсутствием росла и крепчала моя ненависть. Было адски невыносимо каждый раз вглядываться в надменное лицо Веры, в момент когда она выпускала девушек на работу, а я по-прежнему вынуждена была гнить в этой комнате. С другой стороны время наедине с собой помогало мне придумывать собственное бегство. Убираясь в здании на первых и вторых этажах, я заметила, что один раз в неделю к заднему входу подъезжает грузовая машина, которая по всей видимости снабжает «Burlesque» продуктами. Чаще всего это происходит вечером, вероятно, чтобы не привлекать внимание в округе. У железной двери всегда дежурит один охранник. Осталось только придумать как его отвлечь. Если у меня получится, то я смогу найти помощь и спасу себя и всех остальных.
Дверной замок щелкнул, разбудив своим шумом всех тех, кто еще пребывал в царстве Морфея.
— Просыпаемся, — высокие каблуки Веры процокали по голому бетону. — Пришло время для таблеточек. Подходим по-одному.
Девушки слали послушно выстраиваться, образовывая упорядоченную шеренгу.
— Что это? — наконец сумела спросить, когда очередь дошла и до меня.
Вера с невозмутимым лицом вложила в мою раскрытую ладонь маленькую розовую таблетку.
— Ты ведь не собираешься растить здесь детишек? Это противозачаточные, разумеется.
— Я не буду это пить!
— Не будешь? Хотя да, зачем тебе? Пабло же все равно не появляется уже две недели! Вера ехидно усмехнулась. Все это время она не упускала и малейшей возможности меня задеть.
— Что ты натворила? Пей, я сказала! Если дело так пойдет и дальше, эти таблетки тебе пригодятся.
Я закинула в рот розовую пилюлю, и небрежно перехватив стакан с водой из рук моей мучительницы, сделала глоток. Все равно кто-то из охранников заставил бы меня проглотить ее силой.
— Не так быстро, открой рот, — рыжеволосая женщина сумела прочитать мой план.
Высунув язык, я дала возможность Вере проверить содержимое моего рта, и как только она убедилась, я с холодным лицом сомкнула губы и пошла прочь.
— Прекрасно, готовьтесь к вечеру, все кроме Марисы, разумеется.
Я безвольно рухнула на кровать, понимая что проведу и этот день в гордом одиночестве.
— Маркос, Маркос, — шепотом позвала Фейлиситас.
— Мне нельзя с вами разговаривать, ты же знаешь!
Маркос был кем-то вроде прислуги здесь. Он приносил нам еду и забирал вещи на стирку. А еще, по возможности мог достать нужные вещи. Я не могла его ненавидеть, потому что он относился к нам с пониманием и всегда старался помочь облегчить наши прибывание в этих стенах. Сам он был забитым и весьма необщительным. Со спутанными светлыми волосами и очками в широкой темной оправе. При разговоре боялся смотреть в глаза и все время сутулился при ходьбе. Как его занесло в этот притон, ума не приложу? Еще одна заблудшая душа с искалеченной судьбой.