Shalimar. История с привкусом Востока
Шрифт:
— Прости, — когда она уже не смогла лупить его по груди, так как все силы закончились, Пабло крепко прижал ее к себе. — Я бы очень хотел тебе помочь…вам всем, но я даже себя спасти не могу, что уж говорить о других. Мариса продолжила плакать в его футболку, и на этот раз, она позволяла ему целовать макушку собственных волос, простила ему его подбадривающие круговые движения пальцев по спине. Да, она могла закрыть глаза на многое, потому что в этих объятиях она больше не чувствовала одиночества, она испытывала поддержку и заботу.
Пабло молча поднял за подбородок ее заплаканное лицо, вынуждая встретиться с ним взглядом.
— Поверь, я бы очень хотел встретить тебя где-нибудь в другом месте, но только не здесь.
— И что бы изменилось?
Пабло пригладил ее волосы, очерчивая мягкие черты ее лица. Он сладко растянулся в улыбке, позволив себе немного помечтать.
— Я бы смог приглашать тебя на свидания, ухаживать за тобой так, как ты того заслуживаешь. Кто знает, может быть ты смогла бы в меня влюбиться?
От последних слов по телу Марисы пробежали сотни мурашек. Ей вдруг стало холодно, тоскливо и одиноко. Она ничего не смогла произнести, только зависла в этом удивительно-голубом океане его серых глаз.
— Я поговорил с Верой, тебе не нужно будет обслуживать клиентов, только танцевать на сцене, это меньшее, что я мог сделать для тебя, напоследок.
— Надеюсь, у нас еще будет возможность встретиться за пределами этих стен, Мариса. По крайней мере, я буду засыпать с этой мыслью каждый прожитый день.
Сегодня Пабло смотрел на нее по особенному, так, словно она значила для него гораздо больше, чем он мог выразить простыми словами. А может быть, просто потому, что это было их последнее свидание.
— До встречи… в другой жизни… Он нехотя отпустил ее руку, цепляясь пальцами как за последнюю свою возможность, а затем и уверенно направился к двери. Настолько быстро, чтобы не было соблазна оглянуться или остаться с этой девушкой навсегда…
— Так, значит, это была ваша последняя встреча? Камила не удержалась от эмоций, нахлынувших на нее, сентиментальными слезами, собирающихся в самых уголках ее голубых глаз.
— Если не удается сойтись поближе, люди расходятся подальше. Так случилось и у нас с Марисой. Но та встреча не стала последней в моих воспоминаниях… Были и еще.
Девушка заметно оживилась, глядя на то, как Бустаманте загадочно улыбнулся, пытаясь спрятать, бегающие по кабинету глаза.
Сама идея провести последнюю холостяцкую ночь в стенах «Burlesque» не предоставлялась Пабло столь радужной. Он мысленно поклялся себе, что больше не станет испытывать судьбу, встречаясь с Марисой лицом к лицу. Слишком большой был риск и соблазн. Но друзья все же настояли на своем. Сказать по правде, Бустаманте не долго отпирался, ведь на самом деле его тяготило расставание с этим местом. Невидимые силы влекли его к Марисе, и после не слишком долгих уговоров, Пабло все же согласился.
Его сердце бешено стучало, в ожидании момента, когда он снова сможет лицезреть девушку из своих грез перед своими глазами.
— Тааак… У всех налито? — Гвидо провозгласил свой тост и шумная компания, состоящая только лишь из одних мужчин встретилась своими бокалами на центре праздничного стола. — За долгую и счастливую жизнь нашего дорогого Пабло Бустаманте! Кто-бы из нас мог подумать, что этот засранец решит связать себя священными узами брака, не перепробовав всех красавиц этого города.
— Заткнись уже, и дай нам выпить, — Томас отсалютовал своей порцией виски будущему жениху и одним залпом прикончил содержимое своего шота. — За тебя и твою будущую невесту! Его взгляд нашел одну из девушек, что стояли возле сцены и игриво ей подмигнул. — Я сейчас вернусь…
— Куда ты? — взбаламутился Лассен, оборачиваясь через правое плечо. — Опять за старое, — провожая взглядом друга, Гвидо покачал головой, заранее зная в какую сторону направился Томас.
— Оставь его, — равнодушно произнес Пабло, шаря глазами по всему заведению. Марисы нигде не было, поэтому ему только и оставалось, что смиренно выдохнуть и осушить свою порцию алкоголя.
Сегодня в «Burlesque» было оживленнее, чем обычно. Все столы, включая барную стойку были заказаны либо уже заняты. Официанты суетились между столами, едва ли успевая обслуживать такое количество посетителей. Мир вокруг перевернулся и сошел с ума. Веселое и праздное настроение разливалось со всех уголков заведения безудержной энергией.
В одно мимолетное мгновение огни над сценой погасли, тотчас окутывая ее в загадочный полумрак.
Публика «Burlesque» стихла, ожидая, блестящего во всех смыслах представления. Из колонок разрушительным битом разлетелась композиция «Buttons» группы The Pussycat Dolls.
Одетые в обтягивающие латексные черные костюмы с капюшонами на головах, королевы сцены Сол и Мариса, появились на помосте, вышагивая в такт каждому барабанному биту песни.
I’m telling you to loosen up my buttons babe (uh huh)
Я хочу, чтобы ты расстегнул пуговицы на моей одежде, малыш.
But you keep frontin’ (uh)
Но ты всё упираешься.
Sayin’ what you gon’ do to me (uh huh)
Ты только говоришь, что собираешься это сделать,
But I ain’t seen nothin’ (uh)
Но пока ничего не происходит.
Пабло обомлел на своем месте, глядя на то, как соблазнительно двигается Мариса, выполняя тщательно подготовленные движения на сцене. Ее бедра выписывали эротичные круги, вводя мужскую часть зала в опасное исступление. Они с Сол извивались вокруг друг друга, словно змеи под дудку своего заклинателя. Каждое движение их рук, эмоции на лице, костюмы — все это производило мощнейшее впечатление на обитателей «Burlesque».
Typical and hardly the type I fall for