Shalimar. История с привкусом Востока

Ирсэн

Сложно было даже представить что творилось в ее голове сейчас, но я постаралась поддержать ее, укладывая ладонь на ее плечо.

— Все будет хорошо, — прошептала я и увидела ее слабую, я бы даже сказала, вымученную ухмылку. За её улыбкой скрывался душевный надлом.

Пока я сопереживала подруге, сама не заметила как в зале появилась незнакомая женщина, которую я никогда не видела здесь раньше.

— Познакомьтесь, это Фатима, она будет обучать вас правилам арабского этикета и некоторым общеобязательным фразам. Можете приступать! Блас, — Вера дала свое последнее указание перед уходом, — проследи, что вы все вели себя прилично. Эредиа молча моргнул и, сложив руки на своей груди, устроился на стуле рядом с Лухан. Я сделала вид, что не заметила как напряглась Линарес, но на самом деле негативные эмоции хорошо читались на ее побелевшем лице.

— Что же, приступим к занятию. Начнем с азов. Женщина на Востоке неодушевленный предмет, без запросов и личного мнения. А значит, должна молчать. Она аксессуар мужчины, с которым состоит в отношениях. Во время приветствия не допускается долго задерживаться взглядом на собеседнике. Вопросы типа «как дела, как ваше здоровье», не являются вопросами в прямом смысле этого слова.Отвечать на них не обязательно, это жест элементарной вежливости.

Тучная женщина лет пятидесяти на вид, откашлялась, и после вынужденной заминки, продолжила свои нравоучения.

— Переходим к столу. Сегодня вы попробуете самые популярные арабские блюда, без которых не обходится ни одно мероприятие или свадьба.

Диего, что работал в баре при «Burlesque» подкатил тележку с множеством закусок и главных блюд, накрытых прозрачными колпаками.

— Кто знает для чего нужна вилка с тремя зубчиками?

Лухан взяла столовый прибор со стола и недоумевающим взглядом прокрутила его на вытянутой руке, всерьез задумавшись над ее прямым предназначением.

Я была уверена, что Мия, которая выросла в обеспеченной семье, без труда бы ответила на любой вопрос, касающейся правил и норм поведения в обществе, только вот ее настроение было хуже некуда. Она витала в облаках, и совсем не слушала Фатиму. Наиболее заинтересованной из всех нас выглядела Сол, она была искренне рада чему-нибудь научиться.

— Ммм… — протянула Пилар, — как вкусно, что это?

— Коровьи мозги, — при упоминании ингредиентов, девушку едва не стошнило на стол. Она, не пережевывая, сплюнула содержимое своего рта на салфетку, и уложила ту на колени.

— А это что? Сол указала на тарелку, что стояла на противоположной части стола.

— Не тянись через весь стол, — Фатима раздраженно ударила девушку по руке. — Для этого нужно вежливо попросить кого-нибудь из соседей.

Риварола хотела было ей возвратить, но Блас был на подхвате, поэтому ей хватило житейской мудрости, чтобы проглотить обиду и исправиться. — Сеньорита Линарес, не будете ли вы так любезны, передать мне вон то блюдо.

— Конечно. Лухан понравилось разыгрывать из себя приличных особ поэтому, натянув вежливую улыбку на лицо, девушка подала тарелку.

— Премного вам благодарна…

Не знаю сколько прошло времени, но этикетом я была сыта по горло. После занятий нам с Мией поручили убраться на первом этаже.

— Ты в порядке? — я еще раз попыталась заговорить с ней о Мануэле.Колучи бросила тряпку, которой мыла пол и опечалено вздохнула.

— Я не знаю, что сказать. Наверное, так должно было случиться однажды. Не нужно было полагать на человека, которого я знала всего ничего. Но не беда, — Мия попыталась улыбнуться, хотя вся ее боль откровенно читалась на ее лице. — Готова поспорить, — ее тон стал в два раза тише, — что у тебя уже появился новый план нашего побега. Ведь я права?

Я зависла от того, что не ожидала от нее такого прямого вопроса. Мой язык просто онемел во рту, а в голове не было ни одной ясной мысли.

— Мия…это все очень сложно. Тем более, ты слышала Блас с нас глаз не спустить.

— О, что за ерунда, тебе удалось сбежать из этой тюрьмы, а уж из места, где будет проходить мероприятие тем более получится!

— Нужно все хорошо продумать и взвесить. Это может быть очень опасно.

Мия поднялась с колен, и встала прямо напротив меня.Ее глаза просто пригвоздили меня к стене.

— Мариса, я не собираюсь идти по рукам! Раз уж этот мексиканец бросил меня здесь умирать, я зубами выгрызу себе свободу. Мы сбежим, как только окажемся вне стен этого проклятого дома!

— Пойми же, это очень опасно…

— Я что-то не поняла, — Мия оступилась и зависла в неверии, — ты боишься?

— Нет, дело в другом! Просто все не так просто как может показаться. Сбежать то мы сбежим, а что делать дальше? В полицейском участке нам не помогут, куда бежать за помощью? Нужно все тщательно продумать для начала…

— Нечего тут думать! — Мия перешла на крик, а потом сама же испугалась, понимая какую мою реакцию вызвали ее возгласы. — В одиночестве или нет, придется идти вперед. Я сбегу, а там будь что будет. Колучи убрала влажную прядь со лба и снова принялась натирать пол.

Я стояла и не двигалась. Меня трясло при мысли, что не дай бог, все пойдет не по плану, и с Мией что-нибудь случится. Мне нужно было ее предупредить.

Рассказать о том, чем она рискует, решив сбежать на долгожданную свободу. Сомнения, сомнения, но в конечном итоге, я поддалась моменту и выпалила как на духу.

— Нам некуда бежать, Мия.

Едва она услышала мои слова, ее рука остановилась и зависла в ведре с теплой водой.

— Повтори.

Я сглотнула, понимая, что сейчас мне предстоит сказать ей самое тяжелое из всего того, что мне приходилось говорить. Я не хотела стать ее личным палачом. Не хотела лишать ее веры и надежды в лучшее.

— Как это понимать?

— Наши родственники нас больше не ищут.

— Как…как это?

— Вера показала мне видео из новостей. Вся Аргентина думает, что мы мертвы. Нас похоронили, Мия!

— Нет, нет!!! Я не верю тебе, зачем ты все мне это говоришь? — Хватая меня за футболку, она пригвоздила меня к стене. Никогда бы не подумала, что Колуччи может быть такой сильной. Она то и дело качала головой, не веря собственным ушам и повторяла как в бреду. — Нет, нет! Забери свои слова назад, — она кричала, и закрывала уши.

— Это правда, — я избавилась от ее рук и ухватилась за ее лицо, зажимая его между своих ладоней.

— Нет, нет, не верю, — Мия начала плакать и отбиваться, но я силой заставила посмотреть себе прямо в глаза.