Шальная мельница
Шрифт:
– Ты мне обещала. Так прошу, не уходи... Ты же моя... Анна...
– Не АННА - Я! НЕ АННА!
– гневно качаю головой. Резкое движение - и вырываюсь долой, шаги наощупь, пятясь.
– И НИКОГДА АННОЙ НЕ БЫЛА! А то, что безмерно люблю - истинная правда, потому и ухожу! УХОЖУ, пока еще все живы!
– АННА, СТОЙ!
– ошеломленно взвизгнул и тотчас кинулся ко мне.
Не сразу сообразила, попытка оглянуться, но в тот же миг и рухнула прямиком куда-то вниз, в какую-то яму.
Удержал, схватив своей рукой -
Всматривается бешенным, испуганным взглядом в глаза.
– Родная моя, держись! ДЕРЖИСЬ, МОЛЮ! Я тебя вытащу!
– Не надо!
– сама даже не знаю, как такое ответила.
– ДЕРЖИСЬ!
Но еще мгновение - и скользнули мои пальцы, обреченно унося меня от него вдаль.
– ЛИЛЯ!
– отчаянно, зверски завопил Генрих. Рывок, попытка совершить невозможное, ухватить, спасти меня в последний момент - да тщетно.
Вдруг... хрустнула балка, обвал - и полетел мой милый следом за мной... прямиком в ад.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
Глава 15. Перевоплощение
(Л и л я - 2)
***
Открыть несмело глаза - и тут же поморщиться, скривиться от жалящего света. И снова найти силы взглянуть на окружающий мир. Превозмогая боль, резь в очах, жмуриться, но, тем не менее, скользить прозревающим взглядом около...
Белые стены, малопонятные приборы вокруг, трубки, странное жужжание, тихое, ленивое пыхтение насосов, пиканье какой-то аппаратуры.
Во рту - сухо, в теле странная, пустынная легкость. Почему-то холодно ногам. Невольно вздернула ими, поджала малость под себя, отчего еще быстрее запиликал... кардиомонитор, судя по всему. Взгляд около - отыскать мерзавца. Так и есть. Нервно забегали штрихи, и чем сильнее я на него пялилась - тем быстрее менялся ритм.
Резко дернулась, распахнулась дверь, ворвалась девушка. Ошарашенный, полный замешательства взгляд на меня.
– В-вы... очнулись?
– едва слышно, заикаясь.
Поморщилась я от громкого звука. Но вдох - и с испугом, едва не рыча:
– Как меня зовут?
Обомлела та. Тягучие, полные сомнений и страха, минуты - и вдруг, пятясь, подалась на выход.
– Я сейчас доктора... позову.
Еще миг, еще один, косой, взволнованный взгляд - и вылетела долой, восвояси.
***
– Лиля, хорошая наша..., - мнет пальцы в волнении мужчина лет около сорока, в белом халате.
– Я всё готов Вам рассказать, - взмах рукой.
– Однако, некоторые вещи... всё же стоит услышать непосредственно от того человека, которого Вы знаете, которому доверяете.
– Гоша?
Поморщился, несмело качнул отрицательно головой.
– Нет. Но мы ей уже позвонили. Сказала, скоро будет.
– Ей?
***
Когда дверь распахнулась, и в палату вошла эта девушка, женщина, я оторопела, словно пронзенная молнией. Не моргаю. И даже не дышу.
Печально усмехнулась, виновато поджала губы.
– Можно?
– махнула рукой в сторону стула.
Не реагирую.
– Я представляю, в каком ты шоке... Меньше всего, наверно, из целой Вселенной, ты ожидала увидеть именно меня. Однако... это - я. И вижу, что узнала. Знаешь, кто перед тобой.
Решаюсь на вздох. Нервно сглотнуть слюну.
Коротко, едва различимо киваю.
– Ну, я, всё же, пройду? - и снова взмах кисти, указывая на стул рядом с койкой.
Неуверенно киваю.
– Благодарю.
Томные секунды, присела рядом. Взгляд (ее) около, а там и вовсе уткнулась им куда-то за окно.
– Прости...
– глубокий вдох, нервное сглатывание то ли от волнения, то ли от боли. Еще миг - и уткнула взор на свои сцепленные в замок пальцы, продолжает, - что именно я,... в какой-то мере, возможно,... всё ещё враг, - глаза в глаза. - И, тем не менее, - вновь опускает очи. Тихо, печально, - только я у тебя... осталась.
Ошарашено вывалила очи я. Даже дрожь невольная прошла. Окаменела.
Взгляд ее из-под ресниц, украдкой.
– Ярцева... больше нет. И, увы..., - шумный вздох, - твоего Гоши тоже.
– В смысле?
– на грани реальности, ни то слова, ни то мои мысли.
Очи в очи... с Ириной.
Гордый, отчасти в надежде выискать себе оправдание, взгляд; важная осанка.
– Миша... заслужил свою участь. Не то б... твое письмо, - грозный, полный величия вид, - и тебя бы это коснулось, - поджала на мгновение губы.
– Однако, что есть, то есть... и я безмерно благодарна за ту правду. Даже если она... убивает наповал.
– А Гоша?
– сухим, мертвым голосом.
– А Георгий...
– взволновано прокашлялась, опустила виновато очи.
– Он просто, оказался... не в то время, не в том месте, - закачала вдруг головой, болезненно свела брови. Поморщилась.
– Кто же знал, - пожала плечами, - что именно в этот момент сей дурак... подсядет к нему в машину.
– Глаза в глаза со мной.
– Он хотел отомстить за тебя. Убить его, однако... люди моего отца опередили. На шаг... И всё это унесло твоего Шалевского вместе с ним.
Немного помолчав, она вновь решилась:
– Прости меня, - качает головой.
– После всего, что ты, в итоге, мне сделала. В плохом, - колкий взгляд, - и хорошем смысле этого слова, я чувствую свою вину. Потому и... всё это время, пока ты была в коме... с моей подачи, и с моих средств, о тебе заботились в лучшей клинике области самые лучшие врачи. И, как я погляжу, не зря, - криво улыбается.
– Все-таки, выкарабкалась.
Злобно чиркнула я зубами, попытка встать, резко кинутся на нее, но все эти трубки, да и чертова слабость - лишила всяческой возможности.