Шальная звезда Алёшки Розума
Шрифт:
* * *
В обширной светлой комнате, куда его будто под конвоем ввёл неприятный господин из таверны, оказалась уйма народу. Около десятка дам и кавалеров сидели за большим круглым столом с картами в руках. Но рассмотреть их Матеуш не успел. Взгляд сразу выхватил молодую женщину в высоком бархатном кресле с резной спинкой, и он впился в её лицо жадным взглядом, перестав видеть всех прочих.
Молва не лгала — она и впрямь оказалась чудо как хороша. При всей неприязни, которую он заранее испытывал к этой даме, Матеуш не смог не залюбоваться: круглое лицо с изумительной, нежной кожей обрамляли золотистые локоны, уложенные в изящную причёску. Она сидела, сосредоточенно рассматривая карты, — единственная, кто не взглянул на вошедших.
Под прицелом устремлённых на него глаз Матеуш словно окаменел, даже во рту пересохло.
— Ваше Высочество, — подал голос провожатый за его плечом, — вот человек, которого вы велели доставить.
Красавица отложила карты и подняла на Матеуша глаза — огромные, синие, точно июльское небо, полное затаённого солнечного света. Матеуш замер, согреваясь их в лучах.
Очнулся он от тычка в спину и поспешно согнулся в неловком поклоне.
— Вы понимаете по-русски? — Нежный голос прозвучал точно музыка, мгновенно усилив очарование.
— Не слишком хорошо, Ваше Высочество, — хрипло отозвался Матеуш и едва удержался, чтобы не откашляться. — Только когда говорят медленно, да и то не всё.
— Тогда я буду говорить по-немецки. Вы ведь, кажется, знаете этот язык? — Она улыбнулась, словно солнцем согрела, и добавила: — Кто вы?
— Моё имя Антуан-Мишель Лебрё. Я коммерсант из Лиона.
— Вы совершаете в России негоциацию? Чем торгуете?
— Тканями, Ваше Высочество. Но в России я недавно и покуда только собираюсь открывать дело.
В глазах её блеснула искра любопытства.
— Тканями? Как интересно! Сколько же вам лет?
— Двадцать шесть, Ваше Высочество.
Синие глаза смотрели очень внимательно.
— Вы так молоды и уже разбираетесь в коммерции? Должно быть, у вас талант!
— Я учился этому двенадцать лет, Ваше Высочество, и знаю действительно много. Но вы неверно поняли меня. Владелец торгового дома Лебрё не я, а мой дядя. Сам он уже немолод, и совершить такое далёкое путешествие ему тяжело. Он отправил меня в Россию, чтобы я мог посмотреть всё на месте, познакомиться с вашими купцами и оценить эффективность устройства представительства в Москве.
— А здесь, в Александровой слободе, вы зачем?
Матеуш чуть замялся.
— Проездом, Ваше Высочество. Я еду в Москву.
— Откуда?
— Из Смоленска, Ваше Высочество. Пока я не торгую, а налаживаю связи с русскими купцами. Сейчас направляюсь в Москву, оттуда в Ревель и Ригу.
Матеуш заметил, как на миг дрогнуло её лицо, но тут же вновь сделалось безмятежным, только улыбка на устах погасла.
— Мне донесли, вы вечор драку в кабаке на московском тракте учинили. Едва до смертоубийства не дошло. Как сие понимать, мсье негоциант?
Матеуш взглянул ей в глаза.
— Уверяю, Ваше Высочество, всё было иначе — какие-то люди, по виду подлого звания, бывшие изрядно во хмелю, принялись забиячить молодого шляхтича, а я лишь помог юноше избежать опасности.
— Кто этот шляхтич? Он может подтвердить ваши слова? — Теперь она глядела холодно, нежные губы сжались в жёсткую линию.
Матеуш вдруг сообразил, что вчерашний знакомец тоже должен быть где-то поблизости и обежал взглядом лица кавалеров за ломберным столом. Молодых мужчин, примерно его возраста, там сидело четверо, однако Александра Шувалова среди них не оказалось.
Матеуш сжал зубы. Что же делать? Подводить под опалу давешнего мальчишку ему не хотелось, но и раздражать принцессу было нельзя, и, вздохнув, он ответил:
— Этот человек назвался кавалером вашего двора Александром Шуваловым.
Один из сидевших за столом молодых мужчин, светловолосый, с простоватым курносым лицом изумлённо взглянул на Матеуша.
— Я? Но я вижу вас впервые в жизни, сударь!
Лицо Елизаветы сделалось каменным.
— Этому человеку вы помогли в кабаке? — спросила она, переводя взгляд с Матеуша на юношу за столом.
— Нет, Ваше Высочество. Я не знаком с ним. — Матеуш растерялся.
— Значит, никто не может подтвердить ваших слов. Сдаётся, вы пытаетесь обмануть меня, — заключила Елизавета жёстко. — Я не терплю беспорядства в своих владениях, господин Лебрё. Вы ведёте себя странно. Быть может, вы вовсе не тот, за кого себя выдаёте? Приказываю вам нынче же покинуть Александрову слободу, иначе я прикажу арестовать вас и препроводить в Тайную канцелярию. Прощайте.
И, взяв со стола карты, она повернулась к своим партнёрам.
— Чей теперь ход, господа?
Человек, что привёл его в эту комнату, бесцеремонно подтолкнул Матеуша к выходу. Ах, как дорого дал бы Годлевский, чтобы иметь возможность сбить спесь с этого господина — отряхнуть ему своей шпагой пыль с ушей, как говаривали в Париже. Однако у торговца тканями не могло быть шпаги, но даже если бы она и была, ни один дворянин не принял бы вызов от смерда.
Широкими злыми шагами, всё так же конвоируемый спутником, Матеуш дошёл до выхода из дворца и, сбежав с крыльца, устремился в сторону герберга.
Он провалил свою миссию! Принцесса Елизавета не только не проявила к нему интереса, Матеуша угораздило с первого же взгляда вызвать у неё антипатию. Она просто выгнала его вон, даже не позволив сказать то, ради чего он приехал! И что же теперь делать? Возвращаться назад во Францию? Он представил, как помрачнеет лицо графа Плятера, как погаснут в его глазах тепло и уважение, и едва не разрыдался от отчаяния…
— Господин Лебрё! Постойте!
Он даже не сразу услышал этот голос, звавший его, похоже, уже не в первый раз. Обернувшись, Матеуш обнаружил молодую женщину, невысокую, с некрасивым живым лицом. Пять минут назад он уже видел её, правда, не обратил внимания — дама эта сидела за карточным столом в обществе Елизаветы. Сейчас она стояла перед ним, прижав руку к часто вздымавшейся груди, вид незнакомка имела бледный и даже замученный, словно была больна, и Матеуш воззрился на неё в изумлении.