Шальные деньги
Шрифт:
«Уголовное дело № Б 4537-04 в отношении Хорхе Салинаса Баррио, первый пункт обвинения. Допрос свидетеля Мрадо Слововича по делу о хранении наркотиков в хранилище на Кунгенскурва. Свидетель дал подписку об ответственности за дачу ложных показаний. Допрос производится по требованию прокуратуры. Следователь может задать вопросы.
Следователь: Во время предварительного следствия обвиняемый Хорхе Салинас Баррио показал, что вы арендуете склад „Шургард селф-сторидж“ на Кунгенскурва. Каков характер ваших отношений с Хорхе?
Свидетель: Хорхе я знаю, только я не арендую никакого склада. Дело это прошлое. Я познакомился с Хорхе, когда сам употреблял наркотики, но пару лет назад завязал. Хорхе встречаю иногда на улице. Последний раз видел в центре Сольна. Он сказал, что держит наркотики на одном складе на другом конце города. Сказал, что круто поднялся и теперь толкает большие партии кокаина.
Сл.: Он утверждает, что не знаком с вами.
Св.: Ерунда. Я ему, конечно, не друг. Но знать-то знает.
Сл.: Понятно. А припомните, когда именно вы встретились в последний раз?
Св.: Да весной как-то. В апреле, что ли. Я в Сольну-то приехал с друзьями старыми пообщаться. А так редко там бываю. Ну, по дороге домой завернул в торговый центр, поставить на лошадку. Тут у букмекерской стойки с Хорхе и столкнулся. Одет цивильно, не узнать. Ведь я когда с ним общаться бросил: когда он совсем на наркоту подсел.
Сл.: И что он сказал?
Св.: Сказал, что поднялся. Я спросил как. Он говорит, на коксе. На кокаине то есть. Я дальше слушать не схотел: я ж с наркотиками завязал. А он пальцы веером. Ну и давай мне выкладывать, мол, весь товар на южной стороне на складе храню. В Шерхольме, кажется. Я говорю, хватит, знать ничего не хочу про эту грязь. Он обиделся. Послал меня или вроде того.
Сл.: То есть он разозлился.
Св.: Ну да. Злой был, когда я его болтовню слушать не схотел. Может быть, поэтому говорит, что я до склада касаюсь.
Сл.: Он еще что-нибудь рассказывал о складе?
Св.: Нет, он сказал только, что хранит там свой кокаин. И что склад в Шерхольмене.
Сл.: Ладно, спасибо. У меня вопросов больше нет. Спасибо, что пришли».
Часть I
Хорхе Салинас Баррио быстро выучил понятия. Нумеро уно (в двух словах): не отсвечивай. Более развернуто (в пяти предложениях): не пререкайся. Не бычься в ответку. Сиди, где сидишь. Не стучи. И последнее — успевай подставлять анус и не ной. Образно говоря.
Жизнь не баловала Хорхелито. Жизнь положила на него с прибором. Сучья жизнь. Только Хорхе не лыком шит — он им еще покажет.
Зона выжала из него все соки. Украла его смех. Сегодня ты играешь рок, а завтра ты мотаешь срок. Но выход был — его знал сам Хорхе, надо только реализовать один замысел, и конец неволе. Хорхе! Несгибаемый пацан! Ты сделаешь ноги, ты вырвешься из этого гадюшника. У тебя есть план! И какой план!
Адиос, лузеры!
Один год три месяца и девять дней за решеткой. То есть больше пятнадцати месяцев, потерянных за семиметровым бетонным забором. Так долго Хорхе еще не сидел. Предыдущие ходки были короче. Три месяца за кражу, четыре — за наркотики, превышение скорости и вождение без прав. Чем отличалась эта ходка: пришлось пускать какие-никакие корни.
Эстерокерская тюрьма относилась к изоляторам класса «Б» — второразрядная крытка. Контингент: осужденные за преступления, связанные с нелегальным оборотом наркотиков. Зоркая охрана снаружи и внутри. Мышь без спросу не проскочит. Натасканные овчарки обнюхивали каждого визитера. Металлодетекторы обшаривали каждый карман. Кумы отслеживали каждый слух по зоне. Не трепыхаться, бродяги!
Сюда пускали только матерей, детей и адвокатов.
А все равно облажались. Наркоты на зоне не было… при прежнем начальнике. Ныне же пакеты с травой застреливали через забор. Дочки передавали папашам рисунки — на самом деле марки, обильно пропитанные кислотой. Дурь прятали в общих помещениях между крышей и подвесным потолком, подальше от собак, или зарывали в газон на тюремном дворе. А там ищи-свищи крайнего.
Многие курили каждый день. Выдували по пятнадцать литров воды в сутки, чтобы не спалиться на анализе мочи. Кто-то смолил шнягу. Потом приходилось по двое суток сказываться больным, покуда героин оставался в моче.
Народ на Эстерокере чалился подолгу. Кучковался. Кумы изо всех сил старались сеять раздор между разными бригадами: «Прирожденными гангстерами», «Ангелами ада», «Бандидос», югославами, «Волчьим братством», «Фитья-бойз». You name it!
Многие охранники боялись. Помогали. Если кто-то в очереди за баландой, на футбольном поле, в слесарке совал им штукарь — не отказывались. Начальство пыталось контролировать ситуацию. Сталкивать лбами. Переводить авторитетов на другие крытки. Что толку?! Банды-то во всех тюрьмах были одни и те же. Разделялись по определенным признакам: национальности, району, характеру преступления. Расисты были не в авторитете. Самые крутые — «Ангелы ада», «Бандидос», юги и «ПГ». С крепким центром на воле. Проходили по тяжким. Характер деятельности понятен: любыми незаконными путями ковать кровавый лавандос — со всеми вытекающими… методами.
Та же мафия заправляла в городе. Слава богу, с появлением миниатюрных мобильников делать это стало чуть труднее, чем переключать телеканалы ленивчиком. Общество только беспомощно разводило руками.
Хорхе бандитов сторонился. Правда, в итоге все равно закорешился кое с кем. Освоился. Нашел общие темы. Прокатила чилийская. Соллентунский район тоже. Сработало большинство общих завязок на кокаине.
Хорхелито сошелся со старым приятелем из Мерсты — латиносом Роландо. Чувак прибыл в Швецию в восемьдесят четвертом из Сантьяго. О кокосе знал больше, чем гаучо о навозе, притом что сам не успел подсесть слишком плотно. Мотать ему оставалось два года — за провоз кокаиновой пасты в таре из-под шампуня. Но друган надежный. Хорхе слыхал про него, еще когда жил в Соллентуне. Самое ценное: за Роландо держали мазь «гангстеры». Дружба с ним — это открытые двери. Это авторитет. Это большие привилегии. Мобильник, план, кокс (если есть бабосы), бухло, веселые картинки и прочий марафет. Больше курева.
Соблазн лечь под бандюков был велик. Но Хорхе опасался. Свяжешь себя по рукам. Засветишься. Доверишься. А они тебя подставят.
Он не забыл, как его вломили. Юги сдали его. Подвели под статью. Вот чалься теперь по милости Радована, гондона штопаного.
Они частенько перетирали за обедом. Он, Роландо, еще несколько чилийцев. От испанского воздерживались. Не то свои же из бригады заподозрят неладное. Хочешь побакланить с земляками — не вопрос, но так, чтобы ЛЮДИ тебя понимали.
Сегодня: полмесяца до начала реализации плана. Главное — не суетиться. Устроить побег в одиночку нереально, а Хорхе пока ни одной душе не рассказал, даже Роландо. Сперва надо понять, можно ли на него положиться. Как-то прощупать. Проверить, чего стоит их дружба.
Роландо: пацан выбрал трудную дорогу. Чтобы стать своим среди «гангстеров», недостаточно быть мелким наркокурьером. Другое дело — начистить наглую репу, которая пришлась не по душе боссу. Роландо и начистил: на это недвусмысленно и грозно намекали сбитые костяшки пальцев с сизыми наколками.