Шалость
Шрифт:
– Хозяйка о ней не слышала, - повторил Нико.
– Бармен говорит, что проработал тут пять лет. Никто не знал девушку с таким именем.
– Ты описал, как она выглядит?
Он кивнул.
У Норы было гнетущее ощущение, что Жюстина игнорировала их и поручила коллегам прогнать их прочь. Она глубоко вдохнула через нос. Вокруг поднимался туман. Было холодно, горько, и им нужно было доставить Нико в аэропорт.
–
– Люди думают, что готовы стать тематиками, они решаются и проводят дикую ночь. А утром просыпаются и жалеют о случившемся.
– Я проводил ее до машины, - с недоумением сказал Нико.
– Ей было весело.
– Никогда не знаешь наверняка, - ответила Нора. Она могла поклясться, Жюстина была клевой. Она казалась такой классной, милой, сексуальной, веселой и забавной. Она казалась идеальной.
Нико остановился у железных ворот кладбища, пожал плечами и прошел внутрь.
– Что ты делаешь?
– спросила она.
– Девчонка нас продинамила. Она...
– Я срезаю дорогу, - объяснил он.
– И здесь мы впервые ее увидели. Никогда не знаешь...
Тысяча мыслей пролетели в ее голове, когда они вошли на кладбище и пошли по главной дороге. Худшее в том, что в этом была вина Норы. Она втянула Нико. Сейчас Нико был таким тихим, что Нора начала нервничать. Она ненавидела, когда он закрывался. Он винил себя? Думал, что они слишком далеко подтолкнули их новую подругу? Винил во всем Нору?
Они прошли через маленькое кладбище, не встретив ни души. Они вышли через ворота, и Нико замер как вкопанный посреди тротуара.
– Что...
– Нора остановилась, когда увидела то же, что и он. Это была листовка о пропаже без вести, разорванная и выцветшая, в дождевых подтеках, прикрепленная степлером к телеграфному столбу. Жирным шрифтом вверху было написано: «Вы видели эту женщину? Последний раз была замечена 22 октября 2004 года. Вознаграждение. Пожалуйста, верните нашу дочь домой».
На зернистой черно-белой фотографии безошибочно была Жюстина. Те же глаза. Те же волосы. Та же широкая, яркая улыбка. Либо она не постарела за последние десять лет, или же...
– Это невозможно, - прошептала Нора, у нее кровь застыла в жилах.
Нико прижал ладонь ко рту. Его глаза были широко раскрыты. Казалось, он лишился дара речи.
– Не может быть, - повторила
– Ни единого шанса. Я целовала ее. Ты целовал ее. Мы дурачились. Мы несколько часов провели вместе. Она пила твое вино. Я подарила ей одну из моих книг. Она... у нее была бабушка. Она...
– Мы встретили ее на кладбище, - прервал Нико.
– Мы не слышали ее шагов. Словно она появилась из ниоткуда.
– Это невозможно. Это не... Боже мой.
Нет ни малейшего шанса, что Жюстина была призраком. Ни единого. Нет.
Но если Нора и правда верила, что это невозможно, почему же ее трясло?
Смешливая девушка... Люди говорили, что она подходит к ним, если они достаточно глупы, чтобы гулять по кладбищу в полночь…
– Я не могу...
– Нора прижала руку ко лбу.
Внезапно телефон Норы зажужжал о новом сообщении. Она едва не уронила, так торопилась его прочитать.
Сообщение было с номера Жюстины. Но это было не столько сообщение, сколько серия скриншотов переписки между Нико и Жюстины, диалог, в котором они планировали сложную постановку прошлой ночью, чтобы напугать Нору до чертиков.
Нора уставилась на сообщения и затем на Нико, чьи глаза теперь сияли почти саркастичным весельем.
– Ты... мелкий... говнюк, - сказала она.
Он разразился хохотом.
– Ах ты сукин сын. Ты...
– Я спрашивал «сладость или шалость» прошлой ночью, и ты сказала «шалость», - напомнил ей Нико.
– Сама виновата.
Нора пригрозила ему кулаком. Он продолжал смеяться.
Монстр. Мудак. Ублюдок. Козел. Она обзывала его всеми ругательствами, которые знала и еще парочкой, которые придумала только что. Она собиралась затащить его в номер и пороть семь дней, вплоть до воскресенья, и ей было все равно, пропустит ли он свой рейс. Он мог отплыть во Францию с концами, ей все равно.
Нора протянула руку и схватила его за лацканы жакета.
– И, знаешь, что еще?
– Что?
– спросил он. Нико едва не плакал от смеха.
Она поцеловала его. Ее поцелуй выбил из него воздух. Затем она отпустила его так быстро, что ему пришлось ухватиться за ограду кладбища, чтобы устоять. Она обхватила руками его лицо и ущипнула за щеки.
– Я чертовски тобой горжусь.
Конец