Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

Клавелл Джеймс

У меня получилось, восторженно сказал он себе, потом позволил другим мыслям подняться на поверхность: надеюсь, остальные тоже все добрались благополучно. Дюк и Скрэг, Руди, все они, Фредди и добрый старина Мак.

Бахрейн. Международный аэропорт. 20.50. Жан-Люк стоял у вертолетной площадки и наводил бинокль на два 212-х, которые показались у дальнего края бетонированной площадки перед аэропортом, посверкивая навигационными огнями. Они получили «добро» на посадку

с прямой и быстро приближались. Рядом с ним стоял Матиас, тоже с биноклем. Тут же находилась машина «скорой помощи», врач и офицер иммиграционной службы, Юсуф. Небо было безоблачным и звездным, ночь – спокойной, с теплым легким ветерком.

Шедший впереди вертолет слегка повернулся, и теперь Жан-Люку был виден его регистрационный номер. G-HUVX. Британский. Слава богу, у них было время на Джеллете, подумал он, узнав Петтикина в кабине пилота. Потом он перевел бинокль на вторую машину и увидел в ней Эйра и Кайла, механика.

Петтикин сел. Матиас и Жан-Люк бросились к вертолету, Матиас – к Петтикину, Жан-Люк – к дверце салона. Он рывком открыл ее.

– Привет, Дженни, ну как он?

– По-моему, он не может дышать. – Ее лицо было белым как мел.

Жан-Люк разглядел в полутьме Мак-Айвера, вытянувшегося на полу, под голову ему был подложен спасжилет. Двадцать минут назад Петтикин передал на диспетчерскую вышку Бахрейна, что у одного члена его экипажа, Мак-Айвера, похоже, сердечный приступ, и срочно запросил врача и «скорую» к месту посадки. Вышка сработала немедленно.

Врач торопливо вскарабкался мимо него в салон и опустился на колени рядом с Мак-Айвером. Одного взгляда было достаточно. Он воспользовался шприцем, который держал наготове.

– Это быстро его успокоит, и мы через несколько минут доставим его в больницу. – Он по-арабски подозвал медбратьев, которые бегом бросились к вертолету с носилками. Врач помог Дженни выйти из вертолета на свет, Жан-Люк теперь присоединился к ним. – Я доктор Лануар, пожалуйста, расскажите мне, что случилось.

– Это сердечный приступ? – спросила она.

– Да-да, именно. Не слишком тяжелый, – сказал он, чтобы успокоить ее. Он был наполовину французом, наполовину бахрейнцем, очень опытным врачом, и им повезло, что его удалось вызвать так скоро. Позади них Мак-Айвера уложили на носилки и аккуратно выносили из вертолета.

– Он… мой муж, он вдруг охнул и как-то проскрипел: «Я не могу дышать», потом согнулся пополам от боли и потерял сознание. – Она вытерла пот с верхней губы и продолжала рассказывать тем же ровным голосом: – Я подумала, что это, наверное, сердечный приступ, и я не знала, что делать, потом вспомнила, что старый док Натт говорил, когда однажды читал всем нам, женам, лекцию, и я расстегнула Дункану воротник, и мы положили его на пол, потом я нашла… ампулы, которые он нам дал, поднесла одну ему к носу и сломала…

– Амилнитрит?

– Да, именно

так они и назывались. Док Натт дал нам тогда каждой по две штуки и сказал, чтобы мы хранили их в надежном месте, никому о них не говорили, и объяснил, как ими пользоваться. Вонь была ужасная, но Дункан застонал и наполовину очнулся, а потом опять отключился. Но он дышал, ну, вроде как дышал. В салоне было трудно что-то услышать или разглядеть, но один раз мне показалось, что он перестал дышать, и тогда я использовала последнюю ампулу, и похоже, ему снова стало лучше.

Врач, слушая ее, наблюдал за носилками. Как только их закрепили в машине «скорой помощи», он сказал Жан-Люку:

– Капитан, пожалуйста, доставьте мадам Мак-Айвер в больницу через полчаса, вот моя визитка, там будут знать, где меня можно найти.

Дженни быстро сказала:

– А вам не кажется, что…

Врач твердо ответил:

– Вы поможете ему гораздо больше, если позволите нам следующие полчаса делать нашу работу. Вы свою сделали, вы спасли ему жизнь, я думаю. – Он заспешил к машине.

ГЛАВА 67

Тегеран. Дом Бакравана. 20.59. Зара стояла у обеденного стола, в последний раз проверяя, все ли готово. Тарелки, приборы, салфетки из белоснежного льна, чаши с разным хорешем, мясом и овощами, свежий хлеб и свежие фрукты, лакомства и сладости. Не было только риса, а его принесут, когда она позовет всех к столу.

– Хорошо, – сказала она слугам и вышла в соседнюю комнату.

Гости по-прежнему болтали друг с другом, но она увидела, что Шахразада теперь стоит одна рядом с Даранушем, который был поглощен разговором с Мешангом. Пряча свою печаль, она подошла к ней.

– Моя дорогая, ты выглядишь такой усталой. Все ли у тебя хорошо?

– Конечно, у нее все просто чудесно, – отозвался Мешанг, громко и нехитро сострив.

Шахразада нацепила улыбку на лицо, которое сделалось очень бледным.

– Это все волнение, Зара, просто волнение. – Она повернулась к Фаразану. – Если вы не будете возражать, ваше превосходительство, я не присоединюсь к вам за ужином сегодня вечером.

– Почему, в чем дело? – резко спросил ее Мешанг. – Ты плохо себя чувствуешь?

– О нет, дражайший брат, просто все это волнение… – Шахразада снова обратилась к маленькому человечку: – Может быть, мне будет позволено увидеться с вами завтра? Может быть, мы поужинаем завтра?

Прежде чем Мешанг успел за него ответить, Дарануш произнес:

– Разумеется, моя дорогая. – Он подошел ближе и поцеловал ей руку, и ей понадобилась вся ее сила воли, чтобы сдержать рвоту. – Мы поужинаем завтра. Может быть, вы и его превосходительство Мешанг и Зара почтете своим присутствием мое скромное жилище. – Он коротко хохотнул. Его лицо стало еще более гротескным. – Наше скромное жилище.