Шаман

Джиллиан

По аналогии с цветом этой крови Рольф вдруг сообразил, что сейчас ночь и что драться придётся в темноте, если тварь сломает тот механизм, который даёт здесь свет.

«Чего я добивался, раня его?» — бесстрастно спросил себя Рольф — чисто риторически, поскольку, едва фраза была облечена в слова, он тут же забыл о вопросе.

Снова, как недавно на улице, когда он бежал изо всех сил под моросящим дождём и горел, пламя чувственно рвануло изнутри. Он прочувствовал, что его собственная кожа пылает, что он сам полыхает боевым огнём, окутывающим его защитой, как бывало на Островном Ожерелье, когда на празднествах приходилось сражаться с шаманами с других островов. Проблема, что сейчас бой не ритуальный.

В судорожно сжатом кулаке катана казалась горячей. Он глянул мельком: оружие пьёт его силы! Пьёт так сильно, что ржавчина, облепившая его клинок, у рукояти бесшумно осыпается… Ни капли сомнения. Так надо!.. Рольф полностью ушёл в состояние отрешённости, в состояние, не контролируемое личным сознанием: ведите, сангрийские боги!

И они повели!

Шаман схватил длинную рукоять катаны уже обеими руками, оттолкнулся босыми ногами от пола, который уже не только дрожал, но и крошился под волновым напором от входа. И прыгнул вперёд — на правую, слабую лапу твари, плечо которой успел проткнуть копьями. Под босой стопой что-то слабо лопнуло, как будто он раздавил какой-то наполненный жидкостью пузырь. С лапы, пока чудовище не сообразило, что его внаглую используют как подспорье-трамплин, шаман ударил сверху вниз по круглой морде. Та как раз раскрывала пасть, чтобы снова взреветь.

Катана легко чиркнула по одному глазу и рассекла надвое верхнюю челюсть твари. От боли чудовище попыталось вздыбиться. Рольф снова грохнулся от мощного рывка, отлетев к опрокинутой конторке. Мимо метнулась псина: кинулась боком по самой морде твари, кажется, хотела рвануть её за расслоившуюся верхнюю губу. Но морда была залита кровью — это помешало. Псина поскользнулась — и тварь немедленно шамкнула челюстями. Визг попавшейся в зубы чудовища зверюги ударил по ушам Рольфа, оглушённого было падением, и заставил мгновенно собраться. Он кинулся на тварь прямо с пола и подпрыгнул — бездумно и решительно, метя ударить мечом по глазам по-лягушачьи круглой морды.

При виде летящего на неё обидчика тварь снова разинула пасть, буквально выплюнув обмякшую псину. Выплюнув одновременно и длиннейшим языком, которым почти выстрелила в Рольфа. То ли рана помешала, то ли ещё что, но язык лишь чуть коснулся босой ноги шамана, в сущности пролетев мимо. Но жгучая боль ударила по коже так, что и Рольф не сумел воспользоваться моментом. Он вздрогнул в прыжке, и новый удар катаной прошёл лишь по касательной, порезав один выпученный глаз по краю. Но конвульсивный рывок твари от боли вперёд помог ей высвободить передние лапы, водвинув в помещение часть тела с улицы. Обсыпаемая всё тем же строительным мусором, тварь болезненно взревела, а потом завопила торжествующе, когда шаман безвольным мешком свалился с неё на пол — в досягаемости её здоровой лапы.

Она сумела стремительно поднять эту освобождённую от тисков сжавшего её входа лапу, чтобы обрушиться на Рольфа. Пол дрогнул, когда лапа упала, скрежеща когтями. Только вот шамана под нею уже не оказалось. Едва Рольф упал, вторая псина зубами схватила его за руку и, немилосердно кровавя кисть клыками, потащила в сторону.

Первая осталась, выплюнутая, на месте, слабо подрагивая лапами. Катану шаман в конвульсивно зажатом кулаке смог удержать.

Обозлённая тварь вдруг высоко, насколько смогла, задрала башку и снова заревела — разъярённо и угрожающе. Рольф только собрался встать, как собачьи зубы дёрнули его в сторону и разомкнулись на его кисти, а кто-то сзади схватил его под мышки и быстро потащил назад… Длинный блестящий язык выстрелил снова. Кто-то за спиной Рольфа ахнул от боли и выругался, и шаман, оставшись без опоры, повалился на чьи-то ноги. Быстро вывернулся набок. Хозяин лавки, сморщившись от боли, зажал плечо, на котором пузырились рукав и кожа, но тут же очнулся и волоком, на четвереньках передвигаясь, сумел оттащить оглушённого шамана подальше от языка твари. У стены Рольф встал сам.

— Уходите, это не ваша драка, — процедил сквозь зубы Рольф, быстро подавая Рейнару руку и рывком поднимая его с пола.

— Не моя?! — Рейнар чуть не задохнулся от ярости. — Не моя — ты говоришь?! Эта дрянь громит мою лавку, а ты смеешь мне говорить — не моя драка?!

Он чуть не сорвал голос от возмущения, после чего обернулся к замолчавшей твари и сам смачно плюнул в неё.

Рассечённая верхняя челюсть чудовища стремительно подпрыгнула. Между окровавленными зубищами что-то промелькнуло, но язык не появился.

— Что это за чертовщина?! — снова возмущённо спросил Рейнар, с треском обрывая словно объеденный кислотой рукав своего халата, и тут же перебил самого себя: — Сейчас принесу что-нибудь для перевязки, а то ты так весь кровью изойдёшь! Надеюсь, — пробормотал он, шагая к той же дверце, — за это время эта дрянь сюда не влезет!

Он нырнул в эту дверцу, а Рольф растерянно уставился ему вслед. «Кровью изойдёшь?» Почувствовав жжение, он одну за другой приподнял босые ноги, оглядывая стопы. Кожа на них пузырилась, чего он не ощутил в боевом трансе. Кажется, он наступил на одну из бородавок. Почему боги вывели его из боевого состояния? Что он сделал не так? Зачем им надо было, чтобы он прочувствовал обляпавший стопы яд твари? Он же мог драться и дальше! Что задумали боги? От чего они его хотели спасти?

Что-то резко свистнуло почти над плечом. Но чуть раньше предостерегающе взвизгнула вторая псина, и Рольф метнулся в сторону. Снова выстрелившая языком и промазавшая, тварь прошамкала что-то недовольное, втягивая в пасть поблёскивающий ядом живой канат.

«Медленно!» Одно слово заставило Рольфа прыгнуть к языку и ударить по нему катаной! Тварь слишком медленно втягивала язык!

Остатки языка свистнули назад, оставляя кроваво-чёрную дорожку на полу.

Пол под ногами затрясся от бешеных конвульсий чудовища, зажатого входом в лавку. Уже не чувствуя горящих от яда ног, шаман было кинулся к твари, которая то и дело закрывала глазища от боли… Кинулся — и рухнул, как от внезапной подсечки. Упал, ничего не понимающий, на бедро. Перекатился, чтобы встать. Опёрся руками во вздрагивающий пол. Но встать не смог. Колено раздирала острая боль, сбивающая с ног. Первая мысль: «Слишком близко от твари!» Первый образ перед глазами, когда попытался сосредоточиться на колене, чтобы понять, что происходит: пять человеческих фигур склонилось над столом, на котором стоит маленькая фигурка, и один из пяти, одетый в белое, держит длинную иглу, всаженную в колено этой фигурки.

Вот почему боги вывели его из драки! Нужно было отрубить твари язык, чтобы оградить шамана от ситуации «куда ни кинь — везде клин»!

Рольф зарычал не слабей твари.

Его обложили со всех сторон?! Ноги вот-вот останутся без кожи! Тварь вот-вот будет здесь! Да ещё проводят обряд вольтирования с куклой?! Горан… Рольф рычал так, что тварь замолчала, уставившись на него. Гор-ран… Ему захотелось быть одним из тех, кто может причинить боль… Гор-ран… Чтоб он допустил пропустить такое?…

Со всех сторон… Шаман вдруг резко поднял голову. Тварь протискивалась между пока ещё удерживающими её стенами… Они не поверили, что тварь, созданная ими, сможет удержать его! Не поверили! Значит…

Понимание — тварь уязвима настолько, что в неё не верят сами её создатели! И её создатели верят, что он, Рольф, сильней! Это понимание впрыснуло в жилы уже настоящий боевой огонь. Рольф вновь расслабился, стараясь не опираться на провольтированную ногу с фантомной болью от иглы. В одной руке катана — другая ладонью отбивает ритм по бедру.