Шаманский Лес

Серкин Владимир Павлович

На пару часов забыл и о шаманском дереве, и обо всем. Вопрос «всплыл», когда я закончил заправку ухи и присел у костра.

— Свое дерево реально или нет?

— Конечно, реально.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что к нему можно добраться только через сновидение?

— Буквально так.

— В сновидении надо увидеть дорогу?

— Нужно идти к нему в сновидении.

— Но реально в это время я буду где-то спать?

— Нужно реально идти в сновидении. (Шаман задохнулся от хохота)

— Но тело будет лежать?

— Как же тело будет лежать, когда ты идешь? (Шаман, не прекращая хохотать, схватился

за голову и упал на бок)

— Но как же я могу идти, если я сплю? (Я не понимал, над чем смеется Шаман, но хохот начал заражать и меня)

— (Шаман хохотал, держась за живот и перекатываясь через спину с боку на бок) Ох, ты меня сегодня доконаешь. Просто и спишь, и идешь.

— Что покажет видеозапись, если камера в это время будет снимать меня?

— Идущего тебя и фон.

— Но я же сплю!

— (Шаман взревел и начал на пике хохота издавать утробные звуки) Конечно. И твоя камера попадет в реальность твоего сна, если только ты потащишь ее с собой.

— (Я засмеялся и вдруг понял сначала всю нелепость своих вопросов, затем и все ответы Шамана) Так я и притащу назад и все кадры, и все, что захвачу!

— Понял, наконец.

— И так ты принес мне ветвь для амулета?

— Много что принес.

— Я утащу туда от всех мою женщину!

— Нет. (Шаман прекратил хохотать, и мы совершенно серьезно смотрели друг на друга еще слезящимися от смеха глазами) Ты только понял, но еще не был там. Опасно.

— Так не я создаю эту реальность?

— Не ты один. И сначала ты почти не влияешь. Ты проходишь туда, потому что там твое дерево.

— Я могу туда отвести других?

— Зачем?

— Не знаю. Пока не думал.

— Это дерево растет и через мир твоих предков, и через мир твоих правнуков. Потащишь туда кого-нибудь?

— Если так, то нет. Как же оно так растет во всех мирах?

— Сквозь все миры. Это и дерево твоего рода.

— А всех людей?

— Это то, что в фольклорах называется «Шаманский лес» или «Заколдованные леса».

— Человек может повредить этот лес?

— Только фрагмент своего мира.

— А если он найдет дорогу к дереву?

— Такого окружающие называют Шаманом. Он не будет вредить своему дереву.

— А чужим?

— Это вряд ли.

— Почему?

— Предки или потомки будут защищать свое дерево и убьют его. И никто не знает защитных сил леса. Это просто самоубийство.

19.07.05

В годы отсутствия Шамана не раз возвращался мыслями к концепции Шаманского леса и родовых деревьев. Легче всего назвать эту концепцию метафорической, но реальная ветвь из Шаманского леса продолжает потихоньку расти у меня на подоконнике. За это время (после публикации 2003 г.) знакомые биологи и натуралисты повыпрашивали у меня множество иголок, листочков и даже два готовых к почкованию отростка. Никто не смог идентифицировать растения.

— Ты не мог бы еще что-нибудь принести из Шаманского леса?

— Мог бы. И не только я. Но тебе для прохода достаточно того, что есть.

— Не мне. Для науки.

— Еще один из множества необъясненных артефактов. На него сейчас никто особо не обращает внимания.

— Мое Шаманское дерево сейчас есть?

— Как и все.

— Человечество постоянно увеличивается. Значит и Шаманский лес увеличивается?

— Не могу точно сказать. Деревья подрастают.

— Но недь «программа» дерева заложена

в семени. Значит и программа родов где-то заложена?

— Если в этих терминах, то важны и условия жизни дерева. Не все в семени. Лучше подумай, где программа семени, всех семян,

— Где?

— В программе программ всех программ семян. (Смеется) А вообще представления о деревьях у людей ошибочны. Реально дерево не растет, а проявляется в нашем мире.

— И человек?

— Угу.

06.01.06

9 декабря 2005 года возвращался рейсом компании Даль-авиа из Хабаровска в Магадан. В самолетах с узким расстоянием между креслами стараюсь сидеть у прохода, чтобы иногда вытянуть ноги. Сидевшие ближе к иллюминатору женщины оживленно болтали. Я не прислушивался к разговору, машинально отмечал по интонациям его оживление и угасание. Вдруг разговор резко оборвался на повышении тонирования. Глянув на женщин, я понял, что их что-то испугало, и посмотрел в иллюминатор. За бортом мелькала серая тень, то обгонявшая крыло, то отстававшая. Женщины умолкли, старались не смотреть ни в иллюминатор, ни друг на друга, ни на меня. Минуты две я наблюдал за маневрами двигавшегося рывками существа, напоминавшего маленькое серое облако с расплывчатыми крыльями, пока оно не исчезло из поля зрения.

«Видели?» — спросил я сидевшую ближе к окну. «Показалось» — твердо и уверено ответила она, и вторая взглянула на нее с благодарностью. Спорить о том, что всем троим не могло показаться, я, естественно, не стал. Такие случаи мало с кем можно обсудить, потому что слово «показалось» является наиболее удобным, не тревожащим ответом. Но не для Шамана.

— Что это могло быть?

— Какое-нибудь атмосферное существо или чье-нибудь сновидение.

— Атмосферные существа общаются со сновидениями?

— Некоторые из них являются самостоятельно зажившими сновидениями.

— Разве не все?

— В принципе — все. Но не все сновидения — человеческие.

— Да, пишут, что животные тоже видят сны.

— И растения, и духи, и минералы. И сами сновидения.

16.09.05

Откуда они появились, я не заметил. Обернулся вслед за Шаманом и увидел на фоне заката мужчину и двух женщин. Мужчина с коротким копьем. Таких копий я еще не видел. Острие копья похоже на лезвие большого обоюдоострого ножа. Явно железное. У одной из женщин за спиной лук с приспущенной тетивой из оленьих жил. В торбе, возможно, стрелы. Лица жесткие, как кулаки. Одеты почти полностью в одежду из шкур. Но на той, что с луком, свитер под шкурой. У второй — военная шапка-ушанка. С кем-нибудь из пастухов ведут обмен. Или грабеж? Осанка прямая, горделивая. Вроде люди, а вроде — нет. Чувствуешь что-то чуждое.

С первого взгляда стало понятно, почему эвелны их избегают. И в разговорах не называют, только «они», «те», «их». Я сразу назвал их для себя «темными». Не из-за цвета кожи. Загорелые обветренные лица не смуглее эвелнских. Темен психический настрой. Казалось, вечер помрачнел и стал тяжелым в их присутствии. Не хотел бы я с такими встретиться без Шамана в их родных местах, где еще не ступала нога цивилизованного человека. Это примерно три-четыре тысячи километров бескрайних гор между Магаданом и Якутском и западнее Якутска. Не могу утверждать, что съедят, но сочувствия не дождешься. Возможно, они вообще не считают людьми никого, кроме своего племени.