Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью
Шрифт:
Если сталкиваются две культуры, наделенные магическим сознанием, то дело доходит до жестоких схваток между магами и мудрецами. Шаманы доминирующей культуры часто обнаруживают большую силу воздействия. Как, например, в случае Падма Замбхавас, который распространил в Тибете буддизм и победил в духовных состязаниях магов местной религии Бен. Подобным же образом святой Патрик одерживает победу в Ирландии, где ему противостояли друиды и где он тем самым заложил основу для распространения христианства.
Нам известны лишь некоторые примеры нападений шаманов на белых завоевателей. Хотя и существуют отдельные анекдотические эпизодические свидетельства пострадавших от магии, но чаще всего шаманы воздерживаются от подобного воздействия. Например, индейцев племени цуни удерживает от применения против белых черной магии тот скепсис, с которым те к ней относятся [241] .
Лайл Уотсон [242] описывает в литературной форме историю Тиа, индонезийской девушки,
241
Kalweit, 1983
242
1976
В кельтских и германских легендах тоже встречаются подобные примеры. Известен трагический конец волшебника Мерлина, учителя короля Артура. В лесу Мерлин встретился с прекрасной женщиной Ниниан. Он подпал под влияние ее магической силы и позволил ей уговорить себя обучить ее своему искусству волшебства. Всякий раз, когда они встречались, она просила его открывать ей все больше тайн. Он так и поступал до тех пор, пока она не сказала ему однажды: «Научи меня тому, чтобы я смогла сковать человека без цепей, исключительно с помощью волшебства». Мерлин вздохнул, предчувствуя свою участь, но показал ей и это, последнее свое умение. Когда Мерлин заснул однажды в ее замке, — а к этому времени они уже были неразлучны, и он покинул рыцарей круглого стола, чтобы уж больше к ним не возвращаться, — она применила против него свое волшебство. Когда он пробудился, он увидел, что находится в невероятно высокой башне и лежит на прекрасной постели. И тогда он закричал: «Ты обманула меня, если ты не останешься со мной навсегда, то никто не сможет вызволить меня из этой башни». Она часто навещала его и рада была бы дать ему свободу, но волшебство оказалось слишком сильным, и она не смогла его разрушить. Сила эльфов, любовь и дурман, эти древние кельтские мотивы, вновь одержали победу [243] .
243
Monmouth, 1978
Тени всего сущего
Мир физики представляется зрителю игрой теней в пьесе повседневного. Тень моего локтя покоится на тени стола, а тень чернил течет по тени бумаги… Открытие для себя того, что физические науки имеют дело с миром теней, принадлежит к одному из величайших достижений последнего времени.
13. Высшее благословение приходит к нам, когда мы на пути к безумию
«Ах, с этим ничего не поделаешь, — сказала кошка, — здесь все сошли с ума. Я сошла с ума, ты сошла с ума».
«Откуда же ты знаешь, что я сошла с ума?» — спросила Алиса.
«Ты должна быть такой, — сказала кошка, — иначе бы ты здесъ не была».
Высшее благословение приходит к нам, когда мы на пути к безумию.
Спиритуалистические и магические воззрения традиционных обществ с давних пор вызывают протест рационального западного духа и порождают резкие, даже агрессивные научные памфлеты. Одну из таких «славных» попыток толкования следовало бы здесь привести: шаман в понимании западного психоаналитика. Психоз, шизофрения и эпилепсия кажутся незнакомому с измененными состояниями сознания человеку как нельзя более точными определениями неизвестных психических явлений, — неизвестных, так как вряд ли хоть один из шаманов был другом кого-то из психиатров или психологов, вряд ли хотя бы одному из них они пожали руку…
Венгерский исследователь Сибири Вильмос Диожеги описывает шаманов как слабонервных, невротичных и душевнобольных; их часто мучают галлюцинации, они часто болеют психически и душевно, страдают от головных болей и происходят из пораженных нервными заболеваниями семей, в которых было много душевнобольных. По его утверждению, многие шаманы, жившие прежде, сторонились людей, страдали от психических нарушений и причислялись поэтому к ненормальным. Однако он утверждает и то, что, по его мнению, шаманы стоят значительно выше средней человеческой нормы. Восприимчивость их нервной системы и их психическая организация чрезвычайно развиты [244] .
244
1968, 314
Характерным проявлением любой науки является ее зажатость б прокрустовом ложе исторического мнения. Наложение представлений западной психиатрии на явления других культур — также проявление этой ограниченности. Прародители современной психиатрии Крепелин и Блейлер создали жесткую систему понятий для психиатрического дискурса. Их определения создали этнографам основу для описания явлений всех чужеродных культур, которые вмещались в рамки западного рационализма, контроля надЭго, антиэмоциональности и протестантской этики. Осваивание этнологами категорий психопатологии остается и сегодня средством вытеснения не свойственного западному сознанию мироощущения.
Шаманы с их опытом столь необычных переживаний всегда притягивали к себе интересующихся психиатрическими явлениями. Так, например, для Богораза сибирские шаманы чукчей истеричны и напоминают своими изощренными обманными уловками душевнобольного; кроме того, они до крайности возбудимы и полубезумны. Многие [245] тунгусские шаманы кажутся Широкогорову безумными, а Крадер уверяет, что шаманы бурятов страдают от нервных расстройств. По Вилькину, истоки индонезийского шаманства следует искать в душевной болезни. Лоэб представляет шаманов племени ньюи эпилептиками и страдающими нервными расстройствами. Поль Раден [246] сравнивает эпилептика и истерика, с одной стороны, и шамана, с другой. Для Жоржа Деверу шаман также невротик и психотик. Деверу замечает, что в обществе безумных безумец считается нормальным и наоборот. В соответствии с этим следовало бы утверждать, что шаман воспринимался бы как здоровый лишь в таком обществе, где отсутствуют законы. Однако удивительно, что в другом месте, он описывает шаманов индейского племени Мохаве как совершенно нормальных людей, а для психиатра Зильвермана шаман однозначно является шизофреником, который адаптировался в обществе и принят им.
245
однако не все
246
Paul Radin
Особенно сибирские шаманы характеризуются как шизофреники. Это происходит потому, что они наблюдались исследователями как раз в то время, когда в психологии существовало весьма приблизительное понимание патологии. Кроме того, исходили из предположения, что шаманы с такими необычными психиатрическими признаками существуют только в Сибири, поэтому индейского знахаря считали отличающимся от сибирского шамана или африканского целителя. Эта путаница легко устранялась, когда становилось ясным, что этнографы отождествляют понятие с той реальной действительностью, которая за ним стоит. Различие определении наводит их на мысль о различии самих принципов, лежащих в основе. Сегодня мы знаем, что независимо от того, как мы назовем этих мастеров внутреннего пути познания мира, они пользуются у всех народов и во всех странах одинаковыми средствами, владеют равными возможностями. Но продолжим: к сожалению, с шаманством связываются и другие представления. Это слабоумие, врожденная психопатия, экологическая депривация [247] , идиотизм, безумие…
247
в результате долгих периодов арктического мрака и однообразия полярных ночей, что провоцирует развитие истерии
Почти весь пандемониум психиатрии был «выпущен» против шамана. Шаман мог в результате гротескного допущения быть объявлен одновременно невротиком, эпилептиком и психотиком. С точки зрения империалистического миссионерского христианства шаманы находятся на одном уровне с приверженцами дьявола. Они порождение сатаны. И здесь мы оказываемся в ситуации, близкой охоте на ведьм, то есть занимаемся вытравлением своей же европейской культуры шаманства. Наука сменила религию в деле охоты на ведьм, проведя в жизнь ее научную форму. Роль инквизиторов стали играть психиатрия и психология. Возник новый набор понятий, послуживший западным колонизаторам и завоевателям интеллектуальным оправданием всех совершенных преступлений и несправедливостей. Я хочу в связи с этим процитировать высказывание Б. Лаубшера, как весьма характерное для многих замечаний подобного рода: «Чародей в значительной степени подпадает под классификацию тех отклоняющихся от, нормы характеров, которые определяются нашей культурой, как психопаты. Они обнаруживают в своей жизни все признаки отличающегося от нормы поведения, и вполне допустимо, что многие психотические личности, пребывая в фазе отдыха или стабилизировавшись, не смогут прийти в нормальное состояние» [248] . То же самое имеет в виду Рут Бенедикт, называя шамана «сверхнормальной» личностью, «отклонившейся от нормы в результате своего призвания». Коль скоро шаман, полагает она, является [249] отклонением от нормы, приспособившейся к своему обществу, то, стало быть, само это общество есть отклонение от нормы. Основная направленность этой, достойной памфлета науки, очевидна: «Мы хорошие, торжествуем над плохим, каковым являются все остальные». И это этнология? Еще яснее выражается Деверу: «Примитивная религия и отсталые районы с примитивной культурой» в целом являются «организованными зонами шизофрении». Понимать традиционные общества как гигантские госпитали для безумных — такова героика движения мысли…
248
1937, 227
249
для нас