Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона
Шрифт:
Неделю спустя — это уже вошло у нее в привычку, — прогуливаясь с двумя своими лучшими куртизанками, дочерями Инь Бао и Май Бао, Цзян купила последнее издание ста восьми поэм Яо Се [8] , озаглавленное «Путешествие по горькому морю». Эти поэмы являлись своего рода путеводителем по шанхайскому миру проституции. После традиционных наставлений относительно пагубности похоти и сопровождающих ее пороков в предисловии к книге излагались подробные наставления для тех, кто хочет поближе познакомиться с продажными женщинами. Книга явно пыталась конкурировать с двумя классическими произведениями.
8
Яо Се (1805–1864) — китайский поэт. (Прим. ред.)
Первое называлось «Разнообразные записки о мире «ночных бабочек» Шанхая», второе — «Тот, кто указывает путь тем, кто его не знает». Цзян проигнорировала вторую книгу и уплатила торговцу за первую. Расплачиваясь, она заметила на лотке высокую стопку недавно отпечатанных экземпляров старого и бесконечно любимого ею романа «Сон в красном тереме». Прежде чем она успела протянуть руку и взять книгу, двое молодых людей, явно не бедствующих, купили себе по экземпляру.
— «Сон» опять продается? — спросила Цзян.
— Не то слово! Даже экземпляров не хватает. Каждое утро я заказываю все больше и больше, но к вечеру расходятся все до единого.
— Дайте один и мне, пожалуйста.
Торговец взял из стопки нижнюю книгу и протянул ее Цзян.
Вечером Цзян сидела у себя в кабинете со своей старшей дочерью.
— Ты читала эту книгу? — спросила она, показав ей томик «Сна в красном тереме». Та кивнула.
Цзян смотрела на дочь, которая уже была замужем, и думала о том, скоро ли она подарит ей внуков. По традиции, сложившейся в их семье, старшая дочь не занималась семейным бизнесом и не входила в число Троих Избранных. Ей полагалось выйти замуж за выходца из богатого клана Чжун и зарабатывать себе на жизнь с помощью какого-нибудь из искусств. Эта дочь не являлась Сказительницей, но зато была искусной портнихой. Вооружившись иглой и ниткой, она могла творить настоящие чудеса. Две другие дочери, Инь Бао и Май Бао, уже были опытными куртизанками и сейчас по просьбе матери ожидали — одна терпеливо, другая с нетерпением — в соседней комнате. Вспомнив о них, Цзян задумалась о том, которая из них унаследует со временем ее имя, бизнес и обязательства по Договору Бивня. Этого она еще не решила.
Младшая, Инь Бао, когда ей было двенадцать, приняла экстраординарное решение, вменив себе в закон бинтовать ноги. Благодаря этому она пользовалась огромной популярностью у мужчин и могла позволить себе любое поведение. Тем не менее Инь Бао была доступна каждому, кто мог заплатить за ее услуги. Средняя дочь Цзян, Май Бао, придерживалась более традиционных взглядов. Она соглашалась встретиться с мужчиной лишь после того, как он был ей должным образом представлен и преподнес дорогие подарки. Тогда, и только тогда, она позволяла пригласить себя на ужин. Ее ухажер должен был устроить настоящий банкет, позвав на него как минимум двадцать друзей, а сама Май Бао появлялась, чтобы пробыть на пиршестве иной раз не более десяти минут. Нередко за один вечер она посещала до восьми таких вечеринок. Сексом Май Бао занималась с очень немногими из поклонников, и то лишь после долгих и утомительных — для последних, разумеется, — ухаживаний. Иногда мужчинам приходилось по два с лишним года дожидаться кульминационного момента любовной связи с Май Бао. Случалось, что она, как было принято в старые добрые времена, дарила свое сердце какому-нибудь бедному студенту. Сейчас таковым являлся молодой человек с огромным родимым пятном винного цвета, покрывавшим большую часть его лица.
Цзян уважала выбор обеих дочерей. Каждая из них имела право прожить жизнь куртизанки по-своему. Но какая же из них унаследует имя Цзян и войдет в число Троих Избранных? Время идет неумолимо, она должна сделать выбор, пока еще в силе и здравом уме. Цзян пожала плечами, словно адресуясь к собственным мыслям. Пока что ни одна из трех дочерей не превзошла мать в уме и хитрости.
— Мама? — окликнула ее старшая.
— Да, прости, я задумалась. Как тебе эта книга? — спросила Цзян. — «Сон в красном тереме»?
— По-моему, она великолепна.
— Да, но почему она стала пользоваться такой популярностью именно сейчас?
— Потому что позиционирует поведение, какое было принято в древности, — достойное и уважительное.
Цзян кивнула, мысленно подивившись странному слову «позиционирует».
— Но ведь эта книга про секс?
— Совершенно верно. Но секс, а вместе с ним власть, деньги и честь — это очень древние идеи, мама. Они прочно укоренились в нашей культуре.
«Мечта о красивых идеях, — думала Цзян. — Она не так уж сложна, чтобы с ее помощью нельзя было управлять мужчинами».
— Не могла бы ты еще раз перечитать эту книгу, дочка?
— Конечно, мама.
— А потом на ее основе придумать одежду для девушек нашего заведения. Как будто каждая из них исполняет какую-то роль из этой книги.
— Безусловно, мама. Я сделаю это с большой радостью.
— Замечательно.
Старшая дочь Цзян уже собиралась уходить, когда в кабинет вдруг вошли две младшие.
— Я же просила вас… — начала Цзян.
— Да, мама, — перебила самая младшая, Инь Бао, — но у нас не хватило терпения. Это ужасно, да?
— Прости, мама, — заговорила средняя дочь, Май Бао. — Я просто не сумела ее удержать.
— Насколько я понимаю, вы обе слышали наш разговор? — спросила Цзян.
— Не прикидывайся, мама, ты же сама хотела, чтобы они слышали, о чем мы с тобой говорим, — укоризненно покачала головой старшая дочь. — Лично я не против.
— Придумай для нас что-нибудь красивое, сестричка! — взмолилась Инь Бао. — Изумительно красивое!
— А как насчет того, чтобы придумать наряды не только для нас, но и для наших клиентов? — спросила Май Бао.
Цзян посмотрела на среднюю дочь, и классическая красота девушки, как всегда, порадовала ее.
— Что ты имеешь в виду? Растолкуй, пожалуйста.
— Если мы оденемся как персонажи из книги, то пусть и они тоже, — сказала Инь Бао и тут же добавила: — Нашим клиентам не нравятся пассивные развлечения: например, слушать, как куртизанка играет на эрху или рассказывает истории. Это скучно, скучно, скучно! — Она сунула пальчик в рот и изобразила звук рвущейся наружу рвоты. — Они хотят сами участвовать в историях. И делать те гадкие штуки, которыми занимаются персонажи этой книги, — закончила девушка с лукавой улыбкой.
— Вполне возможно, — фыркнула Цзян.
— Не возможно, а наверняка! — с уверенностью отрезала Инь Бао.
Май Бао сделала шажок назад и с притворной скромностью произнесла:
— Чего они хотят на самом деле, так это стать частью мечы, которую создаем мы.
— Чепуха! Они хотят заниматься сексом в одежде других людей.
— Потому что, — голос Май Бао опасно зазвенел, — это позволяет им проникнуть в «мир цветов», который мы с таким тщанием создали.
— Очень хорошо, Май Бао, — кивнула Цзян, а про себя подумала: «Возможно, именно ты и станешь следующей Цзян». Ей был не по душе нынешний избранник дочери — нищий грамотей с мерзкой лиловой отметиной на лице. Она не раз видела, как они трогательно держатся за руки и нежно шепчутся о чем-то. Однако, невзирая на роман с этим юношей, Май Бао продолжала прилежно выполнять обязанности куртизанки: посещала вечеринки и даже одаривала сексуальными забавами наиболее пылких воздыхателей. Влюбленные друг в друга нищие студенты и шлюхи являлись персонажами историй — старинных историй. Хотя Цзян и не могла припомнить ни одной, в которой фигурировал бы студент с багровым родимым пятном.