Шанс для дознавателя
Шрифт:
Когда от огня остаются лишь приятные воспоминания, я проверяю сейф и, найдя защитную вязь без изменений, покидаю рабочее место.
Зайцы выкусили – это я констатирую сразу по приезду, наблюдая многочисленные цепочки следов, ведущие в лес и из лесу. Яблони, надежно укутанные специальным материалом, защищены. Убедившись в их неприкасаемости, я захожу в дом, уже на пороге слыша звонок магического передатчика.
– Мейд? – голос Адель прорывается сквозь хрип и треск:
– Что случилось? – помня о подходящем сроке родов я сразу подбираюсь.
– Это я у тебя хотела узнать. Контракт выгорел?
Я опираюсь спиной о стену и улыбаюсь:
– Все… все хорошо.
Про Риндана мне упоминать не хочется. Знаю: у сестры возникнет множество вопросов…
… а мне бы и самой хотелось получить на них ответы.
Моя короткая реплика Адель успокаивает – голос в трубке моментально расслабляется и даже, кажется, звучит ближе.
– Ты приедешь на день Отца?
– Когда я не радовала вас своим присутствием?
– В прошлом году, например, – сестра все же не забыла про дежурство.
Я киваю, точно она может меня видеть.
– Приеду, конечно. Как обычно? У меня выходные.
Лоуренс действительно сделал мне в этом году щедрый подарок. Три выходных подряд – настоящее сокровище, когда хочешь повидать семью.
– Приезжай утром в канун. Дети будут рады, – судя по голосу в трубке, Адель улыбается, – твоя комната тебя ждет.
Положив трубку, я долго стою в прихожей. Разговор с сестрой оставил приятное послевкусие, но всколыхнул и ряд вопросов, которые однозначно стоит прояснить.
А значит, от разговора с Ринданом мне не отвертеться.
В попытке уйти от неприятных мыслей я затеиваю уборку. Долго начищаю ванну, протираю все доступные поверхности, меняю постельное белье и даже мою пол – два раза, чтоб наверняка. А затем, собрав огромный сверток с вещами, набрасываю тулуп и покидаю дом.
За ночь снег подтаял – сказалась оттепель. Если к вечеру подморозит, то вместо дорожки у меня будет каток. Я замечаю это краем глаза, выходя за калитку и двигаясь вдоль наезженной колеи.
До прачечной идти четверть часа. Я миную площадь, на которой в выходные разворачивается ярмарка, ныряю в узкий переулок и, миновав два поворота, сворачиваю в третий, оказываясь аккурат под вывеской с изображением мыльных пузырей.
Миссис Абингтон, пожилая полная женщина с пухлыми белыми руками, не тронутыми морщинами, споро пересчитывает принесенную мной одежду и сгружает её в большую плетеную корзину:
– С доставкой, мисс Локуэл?
– Да.
– Завтра к вечеру Айтон завезет.
Говорить больше ничего не требуется – я расплачиваюсь, забираю квитанцию и, мельком поглядевшись в прямоугольник старого зеркала, висящего на стене, выскальзываю в зиму.
Узкими улочками меня уже не удивишь – невысокие каменные дома возвышаются с двух сторон, практически расплющивая дорогу. Чтобы сократить маршрут, я сворачиваю в ближайшую подворотню и, пройдя мимо заснеженного сквера, выныриваю с другой стороны площади – у старого фонтана рядом с лавкой аптекаря. И тут же замираю, видя необычную суету.
Седую голову Лоуренса опознаю слету – старший инквизитор стоит у бортика фонтана. Склонившись над резервуаром для воды, мужчина о чем-то оживленно переговаривается со стоящим рядом Вальтцем. Дернули, значит, с дежурства.
Гвардеец, несмотря на то, что знает меня в лицо, качает головой и делает упреждающий шаг в сторону, преграждая мне дорогу. Приходится разворачивать на ладони метку института дознания. После того, как все формальности соблюдены, путь освобождается и я не теряю времени, в несколько шагов оказываясь рядом с мужчинами.
– Мистер Лоуренс, – киваю по очереди, – Вальтц.
Инквизиторы смотрят на меня и на их лицах проступает какое-то одинаковое выражение.
– Мисс Локуэл! Как хорошо, что вы здесь оказались! – с облегчением выдыхает начальник и сразу же продолжает, – дежурный дознаватель занят на допросах, сегодня какой-то проклятый день. Вам звонили, но вы не ответили.
– Меня не было дома, – пытаюсь оправдаться я, чувствуя неловкость за свой внешний вид: домашнее затрапезное платье, потрепанную жизнью дубленку, теплые, но громоздкие валенки. Знала бы, что предстоит – оделась бы получше.
Лоуренс кивает, принимая объяснение.
– Сможете приступить к работе немедленно?
– Разумеется.
Вокруг будто в одночасье включается свет. Осознав, что я до сих пор не понимаю причины столпотворения, я делаю два осторожных шага и заглядываю в резервуар.
И – застываю, узрев уставившиеся в небо, но уже ничего не видящие глаза своего бывшего коллеги института пристального дознания.
Глава 7
Риндан приезжает через полчаса. На ходу спрыгивая с подножки дилижанса, он, кажется, в два шага оказывается рядом и тоже заглядывает в фонтан.
– Ульрих Вермейер, из уволившихся инквизиторов, – информирую я, сжимая покрасневшими от холода пальцами переносное перо и непонятно зачем добавляю, – с нами работал раньше.
– Понял уже, – не говоря больше ни слова, мужчина лезет во внутренний карман пальто и через мгновение протягивает мне мой планшет, – держи. Я как узнал, что ты на месте, решил прихватить.
– Спасибо, – я больше не растрачиваюсь на слова: работа есть работа. И Максвелл придерживается того же мнения – он отходит к гвардейцам, растягивающим вокруг места преступления защитный контур и что-то у них спрашивает.