Шанс Искупления. Звёздные Войны. Истории. Том II
Шрифт:
– Но как же…
– Времена меняются! Нельзя постоянно зацикливаться на прошлом, потому что будущее тогда вообще может и не наступить! Мита и Юрген могут изменить баланс сил, как и другие выжившие джедаи, которые спрятались, притворились другими, скрыли свою чувствительность к Силе, чем бы Она не была. Может, это одно из проявлений наших великих Предков? Кто знает?
Я усмехнулась, покосившись на нее:
– Тебя не раз выгоняли с занятий за такие убеждения, а?
Девушка надулась, скрестив руки на груди:
– Да это тут вообще ни при чем!
– Расслабься, Эри, я просто так сказала. Скажи,
– Конечно! Я хочу доказать, что народ Мандалора славен не только военными успехами! У нас же есть женщины, дети, парки, сады, объекты архитектуры и искусства, есть инженеры и врачи, ткачи и швеи, художники и изобретатели, наши дети радовались жизни в больших и малых городах, пока жестокая рука Империи не опустилась на наши головы словно топор! Да, женщины могут сражаться, и также носят броню наравне с мужчинами! Но это не умаляет их главной задачи – продолжать человеческий род!
– Тише, - я огляделась, закрыв ей рот ладонью.
– Чего так орать-то? Ночь на дворе!
– Прости. Я к тому, что во время занятий с Юргеном, когда он проявил интерес к боевому искусству, истории и языку, я рассказала ему о нашем кодексе. И многие положения нашли отклик в его душе! Я не сомневаюсь в том, что когда-нибудь назову его братом по оружию, мандалорцем, который заслужил своими деяниями на благо народов Галактики носить бескар! Я поддержу его, как он поддержал нас своим примером. Я ведь не была рождена мандалоркой…
– Да… хорошо. Если Юргену когда-нибудь понадобится наша помощь, он всегда найдет убежище у нас. У него для этого все есть. Но нам придется соблюдать большую осторожность. Империя с годами становится хитрее, у них свои «языки» в каждой системе и секторе. Если они вернутся, нам всем будет угрожать большая опасность.
– Мы будем готовы. И я ни за что не предам доверия юноши! И ты тоже, мама! Ты как-то рассказывала, что твоя сестра, герцогиня Сатин, любила джедая.
– Кеноби, да. И умерла на его руках, - прошипела я. – Этот придурок, вместо того, чтобы взять с собой войска Республики, притащился один и прямо в ловушку. Не хочу вспоминать его и надеюсь, что Юрген никогда таким не станет!
– Я верю в него. И в тебя. И в нас. Мы вернем себе Мандалор, а предатели умрут! И Темный меч вернется в родную гавань, как тому и положено! Таков наш путь!
Я улыбнулась, погладив дочь по щеке.
– Спасибо, Эри, мне стало легче. Я не жалею, что спасла этого мальчика. Пусть он найдет свой путь, а потом вернется домой. Мы будем ждать его. И продолжим борьбу со шпионами и предателями. И не говори никому о нашем разговоре…
Я еще раз огляделась. Никого поблизости не было.
– Думаешь, шпионы работают и в наших рядах?
– Может, это просто мое воображение, но осторожность никогда не помешает. Ступай. Скоро уже рассвет, а ты еще и глаз не сомкнула.
Девушка встала и надела шлем на голову.
– Спокойной ночи, мама. Что ты будешь делать завтра?
– Я оставлю тебя за старшего. Мне надо навестить Урсу Врен на Кроунесте.
– Хорошо.
– И присмотри за Томасом и Дитером. Они стали слишком вспыльчивыми. Если соберетесь на охоту, будьте бдительными.
Девушка кивнула и ушла в свой угол. Я легла на постель, заложив руки за голову и посмотрела в
Асока показалась мне надежным человеком. Ее изгнали из Ордена, но она сохранила веру в лучшее. Она продолжит борьбу, если жива, как утверждала Мита. Возможно, соединить древние знания мандалорцев с утраченными знаниями павшего Ордена джедаев не такая плохая идея. Такой путь действительно позволит перекроить полотно всего мироздания. Мита показала мне главное: джедаи – те же люди. Их сейчас истребляют, как когда-то истребляли нас. Но однажды феникс восстанет из пепла, и черви сгорят в огне мести. Мести миллиардов разумных существ.
Размышляя над этим, я уснула под тихий треск костра и легкий шепот воинов, переговаривающихся между собой.
Мандалор обязательно в скором времени воспрянет от кровавого кошмара…
Когда наступил туманный рассвет, я поднялась с койки, и тихо скользнула к своему шаттлу, направившись к Кроунесту.
Том Второй. Путешествие в прошлое (13 ДБЯ). Глава Двадцатая. Кроунест. Наследие Урсы Врен
Забавно, однако. Вот мы совершенствуемся, совершенствуемся, становимся лучше, умнее, добрее, а до чего все-таки приятно, когда кто-нибудь принимает за тебя решение...
«Далекая радуга», Братья Стругацкие
Увидеть и не понять — это всё равно, что придумать. Я живу, вижу и не понимаю, я живу в мире, который кто-то придумал, не затруднившись объяснить его мне, а, может быть, и себе. Тоска по пониманию. — Вот чем я болен — тоской по пониманию.
«Улитка на склоне», Братья Стругацкие
Когда мой корабль приземлился на опушке лесной чащи, тонущей в золоте и желтизне осени, меня уже встречали люди клана Врен с пушками наизготовку. Узнав меня, они проводили меня в дом семьи Врен. По немного мерзлой и мокрой от утренней росы тропинке мы шли небольшой змейкой. Вели меня словно на заклание, но я успела насладиться видом: горной грядой со снежными шапками, тонущими в высоких облаках и тумане, озером, глубоким и прекрасным, запахом хвойных лесов и эвкалиптов, растущих в этой области в изобилие, запахом листвы и травы, пением птиц, всем тем, о чем забыла после гибели сестры… о чем старалась не вспоминать, воспитывая Эрис и прячась от имперских шпионов.
Дом Врен стоял на прежнем месте, на другом краю озера. Двухэтажный, из стекла и черного гранита, возвышался над озером, и утопал в окружающей пестрой листве деревьев. Несколько воинов стояли у стеклянной лестницы. Жестом руки я остановилась за несколько шагов, ожидая появления хозяйки поместья. Урса, с которой мы сражались бок о бок еще во времена Дозора Смерти, была старше меня на год, но достигла большего. Теперь у нее была семья, росла дочь Сабин и сын Тристан. Первой исполнилось недавно восемь лет, второму пять. Как женщина, я немного завидовала Урсе, но все это не имело значения во время ожесточенных сражений. Здесь, на Кроунесте, все дышало спокойствием и умиротворенностью. Сама жизнь не боялась проявлять свою истинную сущность в окружающем лесу.