Шанс. Книга 4
Шрифт:
Я вдумался в темы. Их было три. По творчеству Грибоедова «Горе от ума», Лермонтова «Герою нашего времени» и свободная тема – по образу советского человека в литературе советских писателей. Выбрал Лермонтова, так как Печорин мне нравился, и мы писали уже ранее сочинение по похожей теме.
Покосился на Наташку. Она, наморщив лобик размышляла над темами своего варианта.
– Помощь нужна? – шепотом пошутил.
Она фыркнула и так же шепотом ответила:
– Без сопливых скользко. Потом ошибки твои проверю…, – пригрозила.
С ошибками да, она точно подметила. Грамотность у меня хромала, но не от незнания правил русского языка, а от невнимательности.
Наша учительница в ходе экзамена периодически ходила по рядам и заглядывала в листки, иногда вчитываясь в написанное. Так она, остановившись около меня молча ткнула пальцем в текст, указав на пропущенную запятую. Контролеры от РайОНО или еще откуда-то не вмешивались в ее действия.
Мы с Наташкой, написав черновики, проверили ошибки друг у друга. Она у меня нашла ошибку, которая вызвала короткий спор, но подчинившись исправил.
За сочинение я получил «пять» по литературе и «четыре» по русскому языку. Наташка-зараза пропустила у меня еще одну ошибку и к тому же я допустил помарку, исправив букву в чистовике.
Остальные экзамены прошли без проблем. На письменной математике уже я помог соседке в геометрии, а по химии – она мне.
Зная свою слабость в знаниях неорганической химии, я, проанализировав экзаменационные билеты, подумал, что все мне не повторить и не выучить за несколько дней до экзамена и решил изучить последние семь билетов из двадцати семи. Будучи уверен, что на экзамен станут запускать по шесть человек, обратился к Наташке за помощью в исполнении моего плана:
– Давай зайдем на экзамен в первой партии. Тебе ведь все равно, когда сдавать? Выбирая билеты, схватимся за один. Если он будет из последних семи, то я заберу его себе, а если нет – извинюсь, отдам тебе и буду тащить следующий.
С ехидной улыбочкой она оглядела меня с ног до головы и кивнула, пробормотав:
– Махинатор! Извиниться не забудь, – добавила.
Нам достался двадцать первый билет. С окислением металлов я «отстрелялся» без труда.
Возникли трудности на экзамене по английскому языку. Если на вопросы билета я ответил, то нашей англичанке захотелось поговорить со мной о моих планах на будущее. На английском!!! Половину вопросов я не понимал точно и отвечал, ориентируясь по смыслу. Сжалившись над моими потугами, она поставила «четыре» и пожелала удачи.
В результате выпускных экзаменов и оценок в аттестате средний балл у меня получился достойный – четыре с половиной и даже «тройка» по русскому языку за восьмой класс в Свидетельстве трансформировалась в «четверку» в Аттестате.
У Наташки оказалось в аттестате всего две четверки. Могла бы, умерив свой характер получить пятерки и золотую медаль, но из-за взаимной неприязни с учительницей физики не захотела унижаться, и та в отместку поставила ей «четверку» на экзамене. Я догадывался, что подружка переживает, но вида, как всегда, не подает.
Гулька тоже меня опередила – ее средний балл оказался выше. Об этом она сообщила в очередном телефонном разговоре.
– Жду тебя. Совсем извелась, – пожаловалась тихо в трубку.
Вероятно, недалеко от телефона находились чужие люди.
Выпускной.
– Ты чего навертела на голове? – поинтересовался вполголоса у Наташки, косясь на ее новую высокую прическу, открывающую ушки с сережками и длинную шею.
Мы встретились на школьном дворе, как и договаривались. Скоро в актовом зале школы должно начаться торжественное вручение аттестатов. Подружку, как и на Последнем звонке сопровождала мама, а меня тетя. Она, поздоровавшись с Наташкой и похвалив ее внешний вид, пошла с Розой Михайловной позади нас.
– Не нравится? Ты ничего не понимаешь! – буркнула подружка-одноклассница так же тихо, чтобы не услышали наши родные.
Наверное, обиделась на мою бестактность, но должны же друзья говорить правду друг другу.
– Легко вам, ребятам, – посетовала она спустя некоторое время. – Плюнул на руку, пригладил вихры и порядок – можно мусор выносить или на торжественное собрание идти. А тут надо очередь у хорошего парикмахера занять, прическу выбрать, отсидеть несколько часов под сушилкой и заплатить немало потом. А платье тебе хоть нравится? – спросила с обидой в голосе.
Я мысленно уже отругал себя за длинный язык. Нет бы сдержаться и похвалить девчонку, как сделала тетя. Мало ли, что мы друзья – девчонка есть девчонка и она старалась выделиться, чтобы на выпускном вечере выглядеть лучше и ярче всех.
– Ты замечательно смотришься! – попытался оправдаться, – Извини, растерялся – не привычно тебя видеть с высокой прической. Дорого встало? Впервые вижу тебя с накрашенными глазами. Ты и губы подкрасила? Тебе очень идет! – попытался сделать восторженный вид. – И платье новое? Классно выглядишь! – оглядел ее розовое платье с пышным многоярусным подолом до колен, украшенное разными рюшечками, узорами и вставочками.
Еще заметил в неглубоком декольте золотую цепочку и колечко с камушком на безымянном пальце.
– Правда? – испытующе взглянула исподлобья.
Девчонка есть девчонка! – мысленно вздохнул. Им главное, чтобы хвалили.
– Истинно! Чтоб я сдох! – поклялся, прижав руку к груди.
– Мы фасон платья для выпускного вечера с мамой долго выбирали. Кучу журналов пересмотрели, даже иностранных. Потом заказали у модной портнихи. Кучу денег пришлось отдать, – пожаловалась.
Сегодня был солнечный по-летнему день, я был в белой рубашке и новых брюках. Пиджак пришлось оставить дома. То, что мне пришлось тоже заказывать костюм, ходить на примерки и платить, я Наташке не сказал.
– Тебе очень идет! – почти искренне признался я, ничего не понимая в женских тряпках.
Наташка лишь вздохнула, не поверив и махнула рукой:
– Пойдем уж аттестаты получать. Ценитель женской красоты! – добавила ехидно.
– Может лучше – на винные склады? – пошутил я.
Аттестаты вручали в актовом зале под туш, нанятого вокально-инструментального ансамбля.
– Что за группа? Откуда? – поинтересовался я у всезнающего про музыку Валерки Логинова, кивнув на парней с гитарами.