Шанс. Книга 4
Шрифт:
– Нет, но рад за него. Сколько можно большой семьей ютиться на нескольких квадратных метрах с печным отоплением? – высказал я свое мнение.
Расселение поселка продолжалось и ряды нашей сложившейся компании таяли, но появлялись новые лица. Сейчас среди пацанов находились новички – Скворец из желтого дома, Санек со Строительной и Демон с Литейной. Последний был избит в ремеслухе Медведем, парнем из городского района Хлебники (народное название), весом в два раза больше и выше на голову щуплого Димки. Демон, как прозвали его ребята, обратился за помощью к Стасу, наши вступились
– Зачем вам водка? – поинтересовался я, так как неодобрительно относился к спиртному. (Сколько бед произошло из-за нее!)
– Славке Романову на проводы весной часть отдали. У его матери денег не было, чтобы достойно проводить сына. Яшкино новоселье отметили, так и разошлась, – пояснили ребята с улыбками.
– Чего это вы развеселились? – заподозрил я неладное.
– Когда провожали Рому в военкомат утром, схлестнулись с какими-то пацанами, – улыбаясь поведал Стас. – Знаешь, за мостом дамба ведет к военкомату? Санек схватился с одним, – кивнул на новичка, – и скатились оба с дамбы. Так тот приссал и помчался от Сани, а в это время река разлилась, затопила низину, и парень, спасаясь так и забежал в топь. Стоял по колено в грязи, пока мы не ушли к военкомату, хотя его звали, чтобы возвращался и обещали не трогать.
– Леднев с Михой из армии пишут? – поинтересовался я.
– Миха мамке только пару писем прислал, да фотку, а Рыжий написал мне. Вроде все нормально у него, крутит баранку, но жаловался, что «деды» за…бали! – поведал Стас.
– Ничего, сам «дедом» станет. Сейчас-то уже «молодой», – улыбнулся я, вспомнив неофициальную армейскую иерархию.
По дороге домой вспомнился разговор с Князем по теме антиквариата, которую затронули со Стасом в прошедшей беседе. Я ведь обещал Соломонычу сообщить авторитетному Вору о наезде других жуликов на антиквара. Долго сомневался – стоит ли звонить и напоминать Гвидону о себе, но решил, что ничего страшного не будет, если выполню просьбу москвича и в начале декабря набрал знакомый номер.
– Здравствуйте, Юрий Васильевич.
– И тебе не хворать! – услышал знакомый голос. – Давно о тебе не слышал. Откуда звонишь?
– Из Ленинграда. Я звоню по просьбе нашего московского знакомого.
– Я же тебя предупреждал, чтобы не связывался с ним, – голос Князя построжел.
– Я и не связываюсь. Ребята попросили поговорить с ним – он их кинул.
Услышал, как собеседник хмыкнул в трубку.
– Ну и не надо тебе лезть к нему. Кидают тех, кто сам желает быть «обутым». В ином случае надо сразу брать за кадык и забирать свое, иначе так и будешь лохом по жизни.
– Ребят я не мог бросить. Сам втянул их в это дело, а когда мой бывший компаньон их обманул, решил спросить его.
– Получилось? – заметил иронию в голосе собеседника и неожиданно подумал, что для него слово «спросить» может иметь другое значение.
– Получилось, даже больше ожидаемого. Хотя мне показалось, что для него важнее хорошие отношения со мной и вами. Он просил передать, что вашим с ним делам угрожает опасность.
– Ну, ну, продолжай.
– К нему из вашей среды обратились люди и предложили гнать по его каналам «рыжевье» и камни. Сразу вокруг него засуетились комиссии из различных органов, и он решил на время отойти от дел….
– И ты ему поверил? – прервал меня Князь. – Зачем лезешь в это дело, где ты лох, как и твои друзья? – повысил голос. – Этим людям никогда нельзя верить. Продадут и предадут сразу, если им это будет выгодно. Серьезные люди никогда не будут связываться с таким дерьмом и не станут вести с ним вообще никаких дел. Может ему «лапшу навешали» и «варганку крутили» «подснежные воры» (притворялись ворами).
То, что Князь заговорил по фене, понял насколько он недоволен, но не понял – мной, Соломонычем, теми преступниками или всеми.
– Я все понял, – смирился я и отступил.
– Что ты понял? – повысил он голос. – Занимайся делом, в котором понимаешь и у тебя хорошо получается, а то Сева заждался. Все, говорить больше не могу и так наговорили тут….
– Всего доброго, – я попрощался и повесил трубку.
Потом долго размышлял об этом разговоре и понял одно – нельзя доверять никому – ни ворам, ни спекулянтам, а я действительно лох, пытаясь играть на их поле.
А ведь была мысль обратиться к Гвидону и наказать Ленкиного развратника руками братвы. Что бы мне сказал Князь в этом случае? Представил наш диалог:
– Можешь ли что-то предъявить извращенцу?
– Нет. Кроме, как со слов пострадавшей.
– Тогда никто из уважаемых людей не будет связываться с мутным делом. Ты уверен, что тебе правду сообщили?
– Я верю.
– Это не довод. Если сам боишься наказать обидчика девочки, то заплати желающим и покажи фэйс извращенца.
Значит нужно самому разбираться с этим Никифоровым. Выбирать время, узнавать все про него, потом ловить и наказывать. Мне-то доказательства не нужны.
Поездка в Москву.
На следующий день опять не получилось с Гулькой навестить хату Хруля. Полдня бегали по врачам, оформляя справки для поступления, а потом она помчалась домой готовиться к поездке в Москву.
С Пашей тоже не встретился – он уже ушел куда-то. Может и к лучшему – песня «Гранитный камешек» ведь, как про него и Евгению Сергеевну написана. Стоит ли ворошить прошлое? Придется везти сырые песни к Аркадьевичу.
В назначенное время встретился на вокзале с ребятами, нагруженными свертками. Через некоторое время подъехала Гуля с Дилькой. Познакомил всех и загрузились в вонючий вагон.
– Что они везут? – поинтересовалась подруга, когда остались в купе втроем.
– Дела у них в столице, – ответил я неопределенно, заметив насторожившуюся мелкую.
Через несколько часов поездки меня, да и остальных пассажиров достали двое пьяниц, едущих в соседнем купе. Надоел их мат, громкий разговор, курение и ссоры с женщинами, пытающихся их урезонить.
Успокаивающе махнул сестренкам и вышел к буйным соседям.
– Мужики, хватит орать, курить и материться. Мешаете всем, – обратился я к пьяницам.