Шанс. Внедрение. Я в моей голове. Книга 1

Савелов Сергей Владимирович

Среди сверстников на переменах не смог заставить себя вести как прежде. Что-то претило беситься с друзьями так, как раньше. На большой перемене не стал участвовать в спринтерском забеге в школьную столовую, как прежде.

В классе у нас сложилась устойчивая четверка для совместного обеда, куда входили я, Юрка, Серега Иванайнен и Саня Дорохов. Обычно по звонку на большую перемену, мы неслись в столовую, расталкивая встречных и мешающих забегу. В буфете первый занявший очередь (как правило, одно из первых мест в очереди) пропускал на свое место Юрку. Все сдавали ему свои пятьдесят копеек, коротко обсуждали небогатое меню. Потом кто-либо из нас занимал отдельный столик на четверых. Получали купленный

обед и все таскали тарелки на наш столик. Обед стоил обычно сорок-сорок пять копеек. Сдачу Юрка, как правило, оставлял у себя. По мере накопления, через несколько дней покупал, что нибудь вкусненькое дополнительно на всех. Фил всегда отличался особой щепетильностью при обращении с деньгами, поэтому был негласно назначен нашим казначеем.

В этот раз я не помчался со всеми как «слонопотам» в «столовку». Даже Юрку из-за своей нерасторопности неумышленно придержал. Он, торопливо протискиваясь мимо меня, прошипел:

– Ты чего телишься? На диете что-ли? В столовую не пойдешь?

И рванул к двери. Я же не спеша пошел в столовую. Жрать все-таки хотелось. Когда пришел, мои друзья еще стояли в очереди. Увидев меня, Санька с Серегой замахали мне и закричали:

– Давай быстрее деньги, уже закупаем!

Юрка же молча вопросительно смотрел на меня. Опять палюсь. Но все равно бегать не буду. Если приду на десять-пятнадцать минут позже, уже и очередь рассосется. Все равно все в школе успевают пообедать на большой перемене.

Почему-то мне со сверстниками стало не интересно общаться. Какие-то глупые сплетни, детские интересы и проблемы. На переменах я оставался за партой, листал учебники или стоял у стены в коридоре. Однако остаться в «байроновском» одиночестве не удавалось. То один, то другой из ребят приставали ко мне со своими вопросами или пытались завязать разговор. Как мог, старался поддерживать доброжелательность и беседу, но видимо моих театральных способностей не хватало, и пацаны удивленно отставали от меня.

Меня же не переставая мучили вопросы о потенциальных способностях и вероятных новых возможностях. Зная свое будущее, стал прикидывать, что мне может пригодиться? На что сейчас надо обратить внимание? Как проверить свои будущие умения и навыки у себя настоящего?

На перемене отправился к Михалычу, нашему учителю физкультуры. У большинства спортивных ребят старших классов школы с ним были почти дружеские отношения. Во-первых, он довольно молодой мужик, на фоне остальных учительниц, в большинстве, «бальзаковского» или предпенсионного возраста. Во-вторых, он разговаривал с ребятами на равных. В-третьих, он обладал харизмой и мог увлечь пацанов спортом. А мне доверял настолько, что отдал запасной ключ от спортзала, чтобы мы с желающими ребятами старших классов после школы могли заниматься со спортивными снарядами. Оформил это, как спортивный кружок общефизической подготовки.

Как обычно, у него в комнате толпились ребята. В этот раз – из десятых классов. Как я понял, обсуждался животрепещущий вопрос о чемпионате СССР по хоккею.

Я, конечно, смотрел по телевизору наиболее важные и интересные матчи нашей сборной по хоккею и футболу на чемпионатах мира или Европы, но фанатом какой либо нашей команды не был. Чемпионатами СССР не интересовался. Меня вполне устраивало, что из года в год чемпионами по хоккею становились ЦСКА, и большинство сборников были оттуда. Конечно, сам спортом занимался, но без фанатизма. Возможности нашего города в выборе спортивной дисциплины для серьезного увлечения для меня были довольно ограниченные. Одно время ходил в заводской спортзал на секции гандбола и штанги, но быстро бросил. Волейбол и баскетбол не интересовали из-за моего среднего роста в сто семьдесят сантиметров. Штангу потягать, поиграть в настольный теннис, в минифутбол в спортзале, мы – Заводские могли без всякой секции. Зимними вечерами все равно податься некуда, если фильм в клубе не интересный. Вот и коротали вечера своей пацанской компанией в спортзале. Летом играл в футболом, зимой иногда – в хоккей. Изредка катался в детстве на лыжах. В этих же спортивных дисциплинах выступал за сборную школы в своей возрастной группе. А по футболу даже привлекали в сборную команду юношей города.

В начале девятого класса бросил курить (вот целеустремленность!) и больше времени стал уделять спорту. За сараями поставил турник, добыл двухпудовую гирю и летом самостоятельно занимался. А этой весной буду по утрам бегать вдоль ближайшей железнодорожной ветки. Не хотел, чтобы меня видели прохожие. «Теперь надо посерьезней отнестись к спорту», – мысленно планирую. Конечно, хотелось бы заняться спортом, связанным с единоборствами, например боксом, самбо или рукопашным боем (хотя он еще не общедоступен). На растяжку надо обратить внимание. Пригодится всегда. «Все-таки я со своим послезнанием уже начал планировать свое будущее», – отмечаю про себя. Еще бы и цель достойную выбрать или цели. Но это потом.

Михалыч выпроводив озабоченных советским хоккеем десятиклассников, уставился на меня, вопросительно задрав бровь. «Вот мимика, мне бы так научиться! – завидую.

– Михалыч, ребята спрашивают про боксерский инвентарь. Да и я сам бы хотел поставить некоторые удары. А отрабатывать не на чем. В школе нет спортивной груши? Если нет, то нельзя ли достать? А заодно и перчатки боксерские? – интересуюсь.

– Ага, вы наотрабатываете, а потом челюсти крушить начнете налево, направо, – отозвался он.

– Как можно, так плохо думать о нас? Это же только для общефизического и разностороннего развития советского школьника, – ехидно заявляю.

– Вам для развития, а мне для головной боли и бессонных ночей, – не сдается.

– Михалыч, беспристрастная советская статистика подтверждает, что занятия боксом отвлекают неустойчивого подростка от тлетворного влияния улицы. Дисциплинируют, прививают уверенность в себе и развивают всестороннюю личность для советского общества. А преступников среди боксеров не больше, чем среди шахматистов. А может даже меньше.

– Слова-то ты говоришь правильные, да…, – Михалыч задумчиво почесал подбородок, – ладно, поговорю кое с кем, может, достанем, – обещает.

– Когда? – захотелось конкретики.

Но Михалыч, наверное, сам был не уверен. Я его понимал. Все-таки бокса в городе не было. Как секций, так и тренеров. К тому же, в школьной программе и близко не было бокса.

– Ты попробуй поговорить с Горбатовым. У них больше возможностей, – предлагает, пытаясь отвести от себя лишние заботы.

Я знал, что Горбатов заведует Заводским спортзалом. Вздыхаю:

– Попробую.

Похоже мимо. Наверное, придется самому грушу мастерить. Горбатова заинтересовать мне нечем. Не деньгами же? Которых кстати нет. Секции бокса на заводе нет, и не предвидится, а спортинвентарь для несуществующего бокса заводу покупать нет необходимости. Не обосновать. У отца с матерью не тот вес на заводе, чтобы протолкнуть неоправданную покупку в Завкоме или где там выделяют деньги на спорт. Конечно, если проявить настойчивость, заинтересованные в боксе явно найдутся среди молодежи города, на заводе, в райкомах, исполкоме и в спорторганизациях. Предложение есть. Культ силы и единоборства популярны в городе. Тогда и тренер найдется, и секции появятся и спортинвентарь. Только я буду уже в это время далеко от моего города. В Москве или в Питере… тьфу, в Ленинграде учиться. А по выбитой у бюрократов боксерской груше будут стучать другие. Мне ведь сейчас надо себя проверить и будущие навыки полезные восстановить . Иначе – только в драках.