Шантажировать посредством дона мафии
Шрифт:
— Он бил тебя, когда ты была моложе? — спросил он.
— Ты так думаешь? Лояльность можно завоевать только посредством чистого террора?
— Я думаю, что лояльность — это один из тех хитрых маленьких ублюдков, что у тебя не так уж много места для маневра, если ты не используешь страх.
— Значит, единственная причина, по которой твои люди с тобой, — это страх? — спросила она.
— И деньги. И мужчины, и женщины одинаково жадны.
Она смеялась.
— Ну, поскольку у моего отца нет денег, иначе
— Тогда скажи мне, почему он внушил тебе эту преданность, если он тебя не побил?
Эйвери вздохнул.
— Мой отец никогда и пальцем не тронул меня. Он великий человек.
— Не говоря уже о том, что он не мог мне заплатить и вместо этого позаботился о том, чтобы ты была доступной.
— Ух, все было не так.
— Я умею читать ситуацию.
— Ты ошибаешься. Ты читаешь ситуацию по своим дерьмовым взглядам на людей. Я знаю и люблю своего отца, и я знаю, что он пережил тяжелые времена после смерти моей мамы. Он боролся. У нас обоих есть. Всякий раз, когда я теряла работу, проваливала тест или делала что-то, чего не должна была, он был рядом со мной. Я люблю его и знаю, что он желает мне только добра.
Джино фыркнул.
— Слушай, я уверена, ты не поймешь, какие мы, простые смертные.
— Я никто, Эйвери. Я думаю, ты слишком много доверяешь своему отцу.
— Ты сейчас шутишь?
— Подумай о том, что твой отец знал, что я приеду. Я уже дал ему предупреждение и отсрочку. Вместо того, чтобы предостеречь тебя, он всего лишь отправил тебя прямо в ров льва.
— Ты лжешь. Мой отец не поверил бы, что ты меня возьмешь. Ты знаешь его несколько часов. Ты не знаешь, какой настоящий мужчина мой отец.
Джино улыбнулся, положив руку ей на колено.
— Думаешь, я лгу? Или я разбудил тебя той ерундой, которой тебя кормили большую часть жизни. Я знаю людей. Я знаю таких людей, как твой отец, и они используют всех, кого могут, для погашения своих долгов.
Он сжал ее колено.
— Нет, ты не сделаешь этого. Ты не заставишь меня думать о моем отце худшее. Я люблю его очень сильно.
— Тогда продолжай любить его. Просто знай, он ожидал, что я продлю ему срок.
— Откуда ты это знаешь?
— Я видел его сегодня днем.
— Ты что? Как он? С ним все в порядке?
— Он читал газету.
— Ты видел, как он выглядел. Он не смог с тобой справиться. Твои люди причинили ему гораздо больше вреда, чем ты намеревался.
Она ждала, станет ли Джино спорить. Она увидела, как сжалась его челюсть.
— Ты можешь думать обо всем плохом, что захочешь. Ты не настроишь меня против моего отца.
Больше по этому поводу сказать было нечего.
— Ешь свою еду. Сегодня вечером тебе понадобятся силы.
Сделка.
Меньше всего ей хотелось заниматься сексом или отсасывать у него. До их разговора она была более чем счастлива, но теперь ей этого не хотелось.
Она собиралась сказать ему, что сделка расторгнута, но уставилась в окно, своим единственным взглядом на мир. Ее единственное окно, которое заставляло ее жаждать гораздо большего. Это дало ей возможность заглянуть за пределы его дома. Достаточно было бы просто иметь возможность выйти из своей комнаты, может быть, чтобы выглянуть из других окон. То, о чем она мечтала, было безумием, но у нее было ощущение, что Джино знал, что делает.
Зачерпнув еще макарон, она съела еду, решив заработать себе шанс выйти из комнаты. Ей хотелось большего, чем просто свободы, но она начинала с завтрака и ужина на красивой твердой поверхности, а не на коленях.
Закончив, она поднялась на ноги и поставила посуду возле двери, чтобы она не мешала. Джино сидел на полу, а она — в нескольких шагах от него, и она посмотрела на дверь. Она могла бы уйти, даже если бы он даже пальцем не пошевелил. Это было бы так легко.
Свобода.
Она могла бежать.
Он найдет ее.
Сделка есть сделка. Она была не из тех людей, которые когда-либо нарушали сделку.
Повернувшись к нему, она села, и он наблюдал за ней.
— Ты никогда не перестанешь меня удивлять.
— Почему?
— Любой другой побежит.
— Я не говорила, что не хочу. Я дала тебе обещание и сделку. Я не собираюсь отступать, — она подняла рубашку. — У тебя есть какие-то особые пожелания на вечер?
— Нет. Просто повеселись, и позволь мне увидеть, что ты тоже. Ты также не можешь подделать это. Я узнаю, если ты притворишься.
Она встала и уронила джинсы на пол. Не давая себе возможности подумать, она сняла нижнее белье и предстала перед ним обнаженной.
Он закончил есть, и она забрала у него тарелку и поставила ее обратно на поднос, который он принес.
Джино встал, а он был намного крупнее ее. Она подошла к нему и начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
— Мне не нужно раздеваться.
— Но это может быть очень весело. Что тебе терять?
Она улыбнулась ему. Проведя руками по его груди, она стянула рубашку с его плеч, восхищаясь его мускулистой формой. Он был таким большим во всех направлениях.
Он лишил ее возможности думать. Она уже была возбуждена, а он еще даже не прикоснулся к ней.
Отбросив все свои сомнения на задворки сознания, она схватила край его ремня и расстегнула его. Опустившись перед ним на колени, она посмотрела на него и помогла ему снять штаны. Боксеры мало что могли скрыть его огромную эрекцию.