Шантажировать посредством дона мафии
Шрифт:
— А как насчет обуви?
— Мы их уже забрали.
Он вернулся в раздевалку и схватил туфли. Он передал их ассистенту и вернулся на свое место.
Прошли минуты, прежде чем наконец появилась Эйвери. Ее лицо покраснело, а волосы она собрала в тугой узел на макушке.
— Мы все закончили?
— Ты торопишься вернуться домой?
Она сделала паузу.
— Я да. Я не люблю ходить по магазинам.
— Правда? Женщина, которая не любит ходить по магазинам?
— Это утомительно.
Джино рассмеялся.
— Ты первая женщина, которая говорит это, и я чувствую, что должен опубликовать это во всех социальных сетях.
Она пожала плечами.
— Я не знаю. Думаю, некоторым женщинам нравится делать подобные вещи. Я просто чувствую себя растерянной. Я вся горячая и потная.
Он наблюдал за ней, и, если это было возможно, ее щеки приобрели более глубокий красный оттенок.
— И это не имеет ничего общего с тем, что я вытрахал тебе мозги.
Она не ответила, вместо этого взяла одежду.
— Твой след на этом платье. Что мне делать?
— Повесь это на вешалку. Это не моя проблема.
— Тебе не кажется, что это грубо?
— Неа. Что тебе нужно узнать об этом мире, так это то, что в нем полно испорченных людей, которым плевать ни на кого и ни на что. Они стремятся только к тому, что могут сделать сами. Тебе пора перестать доверять всем.
— Я не всем доверяю, — он поднялся на ноги и начал преследовать ее. На этот раз она не отодвинулась и не попыталась игнорировать его. — Ты слишком легко доверяла своему отцу. Тебе не следовало быть в магазине той ночью.
— Он мой отец, и ты очень сильно его обидел. Конечно, я собиралась продолжать это делать. Независимо от того, что хотел сделать мой отец или нет, если бы ты действительно хотел его наказать, ты бы все равно нашел меня или причинил ему боль. Я не жалею, что осталась, — она открыла рот, затем закрыла его.
— А ты нет?
— Нет, я не знаю, — её взгляд скользнул по его губам, прежде чем она отстранилась. — Они нас ждут.
Он схватил ее за руку, не давая ей уйти. В любом случае она не сможет заплатить ни за какую одежду.
— Почему?
— Что?
— Почему ты не жалеешь об этом? Я забрал тебя у того, кого ты любишь. Ты не можешь видеться с отцом, и тебе скучно в комнате уже больше недели.
— Я знаю, но… когда ты не ведешь себя как засранец и не пытаешься кого-то обидеть, ты на самом деле очень милый.
Его хватка на ней усилилась.
— Джино?
— Не принимай то, что у нас здесь есть, за доброту. Я не хороший человек. Я убивал людей. Сдернул с них шкуру заживо и смеялся, когда они умоляли меня остановиться. Я последний человек, с которым ты должна думать, что тебе хорошо. Как только твой отец закончит, я выброшу тебя, как мусор. Не принимайте все, что у нас здесь есть, за то, что я хороший.
Он видел, что причинил ей боль. Из всего, что он с ней сделал, именно это наконец вызвало реакцию.
Она вырвалась из его объятий и выбежала из комнаты.
Он глубоко вздохнул, пытаясь собраться с силами. Этого не должно было случиться. Он не должен был её потерять. Всю свою жизнь его учили быть кем угодно, только не хорошим.
Его семья, возможно, и пыталась быть нормальной, но они не смогли продержаться долго. Его отцу все еще нужно было научить его вступить во владение. Прежде чем его мать умерла, ей тоже пришлось узнать свое место.
Все было чертовски.
С тех пор, как в его жизни появилась Эйвери, он все больше и больше думал о своей матери. Ему нужно было собраться с силами.
Глава 8
Дорога домой прошла тихо, но не неловко. Эйвери сжала бедра вместе, чувствуя ответный пульс от их… секса, гребаного секса? Она не знала, как это назвать.
Везде болело, и не от боли.
К ее большому удивлению, она почувствовала себя живой, бодрой и готовой к большему.
Когда они вернулись к нему домой, меньше всего ей хотелось идти в свою комнату. Это был долгий день, но ей не хотелось идти и сидеть у окна, наблюдая за происходящим в мире.
— Ужин готов? — спросил Джино.
— Да сэр.
— Ты готова поесть?
В животе у нее заурчало, и он засмеялся.
— Думаю, у тебя есть ответ.
Он усмехнулся.
— Ну давай же.
Джино помог ей снять куртку и направился в столовую. На кончике ее языка вертелось желание попросить его позволить ей свободно бродить и не запирать ее в комнате. Она не ослушалась бы его и не собиралась убегать.
Он протянул ей место, и она поблагодарила его за это. Она скользнула под стол, и через несколько минут им подали еду.
— Тебе понравился сегодняшний день? — спросил он, когда они снова остались одни.
— Да, — она съела немного еды. — Я не собираюсь бежать.
— Что?
— Я не убегу от тебя. Я не нарушу своего обещания. Я твоя игрушка до тех пор, пока ты хочешь меня, но мне было интересно.
— Что тебе интересно?
— Если бы я могла… быть свободной. Знаешь, приходить и выходить из своей комнаты без охраны. Клянусь тебе, я не буду бежать и пытаться обратиться в полицию. Я твоя. Я отдала себя тебе и хочу, чтобы ты мог доверять мне так же, как я доверяю тебе.
Он сидел, пережевывая еду и наблюдая за ней.
— И откуда мне знать, что ты мне доверяешь?
— Я не собираюсь пытаться связаться с отцом. Я поверила твоему слову, что ты не причинил ему вреда, и я знаю, что ты не причинишь вреда мне. Я все еще здесь и не пыталась бежать. Сегодня я могла устроить сцену с доктором…
— Это не принесет тебе никакой пользы.
— Но в любом случае тебе пришлось бы устранять повреждения. Пока я примеряла платья, все было хорошо, — ей было странно думать о себе как о хорошей. Он улыбнулся.